Убийца ускользает с невероятной, невыносимой ловкостью, ухитряется оставаться незаметным для всех и, скорее всего, прячется где-то на виду… Хотя это лишь одна из множества гипотез.
Убийцу необходимо схватить, бесчинство смерти необходимо прекратить… но Курт Рейнвальд???
– С его появлением трупов станет еще больше… – простонал комиссар, не поднимая головы.
– Смотри, не сглазь, сынок, – ответил ему чей-то незнакомый, хриплый голос.
Комиссар вздрогнул и, не решаясь сразу увидеть нового собеседника, осторожно убрал руку от лица, глядя на пол перед своим столом.
Мыски тяжелых армейских сапог… Свободные штаны цвета хаки, заправленные в них… а что такое красное выше?
Молодой человек сглотнул, и осторожно поднял голову.
Он стоял прямо перед ним – Курт Рейнвальд, лучший из лучших, и опаснейший из лучших, стоял, кривовато улыбаясь и сжимая в зубах дымящуюся сигарету. Он действительно был одет в красное – в бордовую рубашку с расстегнутым воротом, абсолютно не гармонирующую ни со штанами цвета хаки, ни с тяжелыми сапогами.
Он был широкоплеч, силен и внушителен, довольно высок и ощутимо крепок. И не менее ощутимо нагл.
Комиссар тихонько вздохнул, продолжая осмотр.
Лучший из лучших сыщиков обладал весьма незаурядной внешностью, больше соответствующей какому-нибудь гангстеру с Дикого Запада – тяжелая челюсть, высокие скулы, глубоко посаженные глаза под густыми бровями и нос с горбинкой, – а вот прическу носил совершенно идиотскую. Темные волосы его были стрижены под короткий ежик, но на затылке отпущены и заплетены в тонкую косичку, перехваченную черной лентой и более всего напоминающую крысиный хвостик.
На правом запястье у сыщика были тяжелые, очевидно дорогие, часы. Левое украшал тонкой кожаной полоской браслет.
В зубах была сигарета.
Ощутив запах дыма, комиссар недовольно дернул носом и, не зная, как еще приветствовать герра Курта Рейнвальда, брякнул:
– В участке запрещено курить.
Курт неспешно поднял руку, сжимая сигарету пальцами, крепко затянулся и, выдохнув дым в сторону собеседника, коротко известил:
– Не мне.
После чего, не давая комиссару толком опомниться, продолжил:
– Ознакомь с материалами, сынок. Я не привык терять время.
Комиссар поморщился – такой подход к делу ему совершенно не нравился. Хотя бы уже потому, что граничил с хамством.