Глава тринадцатая. Немецкие агенты
Три пушечных выстрела вселили немалый страх в ряды демонстрантов. Но их не слышали и не видели матросы и солдаты, напиравшие на Таврический дворец. Нужно было ввести в действие еще какое-то мощное средство. И этим оружием оказалось слово.
Было уже около пяти вечера. Натиск на Таврический все не уменьшался. Переверзев, находившийся недалеко от Никитина, вдруг спросил:
– Борис Владимирович, не будете ли возражать, если часть материалов ваших расследований об измене большевиков будет опубликована? Отправить в печать хотя бы то, о чем вы сегодня докладывали Половцову. Рабочие и солдаты поймут, кто ими руководит.
После недолгого колебания Никитин ответил:
– Абсолютно верно. Считаю опубликование своевременным. Эти материалы могут играть решающую роль в прекращении мятежа.
– Но подписывать вашим именем нельзя. Такое управление, какое возглавляете вы, не пользуется сейчас доверием в массах. Можно опубликовать от имени журналистов, например, Алексинского, депутата Первой думы, и старого шлиссельбуржца Панкратова. Они согласятся. Как вы думаете, создаст эта публикация благоприятную обстановку для ареста большевиков?
– Безусловно. Но дело срочное. Можно позвать моих людей и сразу приступить к арестам.
Неизвестно по какой причине, но в это время начали стрелять по дворцу. Огонь был открыт из задних рядов. Солдатам показалось, что к дворцу на его защиту шли Литовский и 176-й полки. Выстрелами они решили предотвратить помощь. Беспорядочная стрельба длилась не более получаса. В первых рядах стали падать раненые. Их несли во дворец. Началась паника. Кто был ближе к дворцу, устремились в него.
Зазвонил телефон. Никитин снял трубку:
– Якубович у телефона. Скажите, какое у вас положение?
В это время зазвучали выстрелы с улицы.
– Что у вас происходит? Кто стреляет?
Никитин не успел ответить. Раздался звон стекол выламываемого окна. В помещение влезали солдаты с винтовками. Среди них несколько матросов. Никитин подумал, что идут его брать. Но у пришельцев был помятый вид. Они влезали и спрыгивали на пол, пока их не стало человек тридцать. На лицах был страх. Уж не испугались ли они выстрелов сзади?
– Вы что же так поздно! – отругал их Никитин, делая вид, что принимает их за своих. – Мы вас ждем с утра. Кто же будет защищать верховную власть!?