В детстве я всегда чувствовала себя… другой… как инопланетный наблюдатель, одетый в человеческий костюм из плоти. Я сохранила воспоминания о своей последней прошлой жизни и смерти. Они похожи на сильные повторные переживания, которые характерны для посттравматического стрессового расстройства. Я была мужчиной, солдатом армии США и погибла в сражении во Франции во время Первой мировой войны. В раннем детстве трудно понять, что твой способ восприятия мира отличается от восприятия других людей. Оглядываясь назад, я понимаю, что у меня была природная способность к ясновидению. Я так часто сталкивалась с дежавю, что каждый раз едва ли понимала, вижу ли я прошлое, настоящее или будущее. Я видела энергию, текущую подобно цветному свету внутри и вокруг всего, что окружало меня. Ночью в постели я играла, мысленно перемещая потоки цветов и закручивая их в узоры. Кроме того, я видела ауры света вокруг людей и других живых существ. Я называла их ореолами и по этим ореолам понимала настроение и эмоции. Мне потребовалось дожить до сорока пяти лет, чтобы понять, что гиперосознание, гиперчувствительность, гиперфокусированность, гиперкоммуникация были теми отличиями моего нейрокогнитивного функционирования, которые часто проявляются при СДВГ (синдроме дефицита внимания и гиперактивности) у детей.
В раннем детстве я бродила по лесам, лазала по деревьям, плескалась в ручьях, жгла запрещенные костры и мечтала о Луне. Деревья, растущие рядом, были моими друзьями, и связь с лесом, которую я ощущала, напоминала мне семейные узы. Какой бы странной я себя ни считала, я никогда не испытывала одиночество в своем лесу. При этом, находясь в церкви, куда меня водила мать, я чувствовала себя совсем «другой». Этот диссонанс привел к глубокой подростковой депрессии и экзистенциальному кризису, в результате которого я полностью отказалась от религии своей семьи.
Когда мне было около тринадцати лет, наступила самая важная ночь в моей жизни. Я проснулась посреди ночи в полнолуние, когда звезды светили особенно ярко, и увидела божество, которое сильно отличалось от того, что описывали в воскресной школе. Я называю это событие своим «моментом горящего куста». Божественный хор пел в лунном свете и побуждал меня идти вперед по иному духовному пути, чтобы исполнить свое предназначение.