– Марк Анатольевич, зайдите ко мне, – велел он, – и дверь прикройте, пожалуйста.
Через некоторое время Марк Анатольевич вышел из кабинета начальника и молча положил перед Булатовым открытку.
«Сигнал» огромными буквами было написано сверху. «Из милиции» указано черными буквами помельче ниже. Сандалов встал рядом и тоже стал читать. А ниже указано было следующее: «сообщаем, что гражданин Тания Ираклий Тамазович, работающий в вашем коллективе, тринадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят второго года находился в общественном месте в пьяном виде, оскорбляющем человеческое достоинство».
– Так что с ним случилось, говорите? – строго глядя на парней, спросил вышедший из своего кабинета Ильдар Ринатович.
***
***
Москва. Советский комитет по защите мира.
– Ираклий не мог сидеть за рулём, – убеждал Булатов Ильдара, стоящего со скрещёнными руками на груди и поджатыми губами, – а его уже все виновным назначили. А он и водить-то не умеет.
– Тухлятиной дело пахнет, – проговорил Марк, взглянув на Ильдара.
– Давайте сделаем так, – принял решение Ильдар, – пусть Ираклий напишет заявление на увольнение по собственному желанию пятницей. Как бы обстоятельства в дальнейшем не повернулись, у него в трудовой будет нормальная запись. А так, могут и по статье уволить из-за этого сигнала из милиции. Я уже про аварию не говорю… Сходите к нему, возьмите с собой бумагу, ручку. Марк Анатольевич, помогите им заявление правильно составить, – Марк нахмурился, но кивнул, – и бегом кто-нибудь к нему в больницу.
***
Москва. Квартира Читанава.
Дверь в квартиру не закрывалась. У отца погибшего Джабы, Георгия Читанава, был очень большой круг общения, а дурные вести разносятся быстро. Люди приходили выразить сочувствие нескончаемым потоком. Подходили к отцу, к матери, к родственникам… Выясняли, когда похороны, надо ли чем-то помочь, присутствовали какое-то время, выражая солидарность с семьей, потерявшей самое дорогое, и уходили, уступая место другим. Несчастная мать сидела со стеклянным взглядом в окружении многочисленных родственниц. Мужчины сидели и стояли отдельно.
Дядя погибшего Джабы, Теймураз Читанава, тихонько прошёл в квартиру брата, стараясь не нарушать траурной атмосферы, взглянул скорбно на большую фотографию Джабы с траурной лентой, которая стояла на самом видном месте, и встал на входе в комнату.