– Хитрая ты, Аленка, – продолжала изводить меня напарница. – Скромницей только прикидывалась, а сама добилась того, что шейх на тебя глаз положил.
– Кать, мы весь день спину гнем, я просто забыла про губы. Меня утром накрасили, а уже вечер. У тебя есть влажная салфетка?
Катя протянула упаковку, и я попыталась стереть помаду, но она похоже была водостойкой. Губы все равно чуть-чуть красные остались.
– Не стирается? – обрадовалась Катя. – Классная помада, выдержит даже жесткий минет. Если она тебе не нужна, то можешь подарить мне.
От слов напарницы я похолодела. Как можно говорить о таком вслух? Разве это не стыдно – заниматься такими вещами, думать о таких вещах, еще и представляя мужчину, которого толком не знаешь? Она ведь о шейхе своем говорила, надо полагать.
– Конечно, бери, – пожала плечами, сделав вид, что не услышала первую часть фразы.
Всё равно от этой красной помады одни проблемы, да и пользоваться ею не собиралась. Пусть она поможет девушке соблазнить шейха Малика, раз она о нем так страстно мечтает.
Только немного обидно стало, что Катя даже не предложила возместить хотя половину от стоимости «подарка». Приняла презент и даже спасибо не потрудилась сказать.
В комнату, где мы отдыхали, влетела наша начальница Елена Евгеньевна:
– Срочно отнести в номер арабского гостя бутылку вина.
Катя подорвалась с места, но начальница шикнула на нее:
– Не ты, Алена пусть несет.
У меня похолодели руки от страха. Не хочу идти в его номер, не хочу встречаться с колким взглядом после того, какую отвратительную пошлость он сказал своим охранникам.
– А можно, чтобы Катя пошла? – умоляюще посмотрела на Елену Евгеньевну.
– Нет. Куда ей идти в такой короткой юбке? Ее вид может оскорбить шейха Малика. У них религия строгая.
– Вот так всегда, – психанула Катя. – Всё самое лучшее Синицыной достается!
– Иди лучше туалет вымой, – строго посмотрела на неё начальница. – Алена, что встала? Пошла.
Делать нечего, взяла из бара бутылку красного вина, бокалы и специальный подарок для гостя – сладости в коробочке с бантом, и все это понесла на последний этаж, где обосновался иностранец.
Постучала в дверь номера-люкс, который мы драили сегодня весь день, и услышала русское:
– Войди.
Шейх Малик был один. Он стоял у панорамного окна и, спрятав руки в карманы брюк, любовался раскинувшимся видом.