«Свобода? Нет, конечно, она и не знает, что стены вокруг меня сжимаются постоянно, да и кто вообще свободен? Это невозможно в полной мере…стоит почувствовать её, нащупать руками и она тут же просачивается сквозь пальцы как песок»
– Ну? – Ли хитро прикрыла глаза
– Хочешь побеседовать с Елизаветой II? – выдал человек, я думал он скажет о замках с приведениями, хотел я найти там товарищей, да они меня, к удивлению, не видели…и несли они полнейший бред, тогда я решил, что если совсем потеряю веру, то отправлюсь туда, чтобы сойти с ума
– Выпить с ней чашечку чая…ну можно, конечно, но ,однако, не об этом. Видишь ли мне бы хотелось заботиться о животных в Лондонском зоопарке, а ещё недалеко от Лондона в Оксфорде даёт лекции Ханс Адольф Кребс, он потрясающий учёный!
– Ух, да у тебя прям наполеоновские планы, но звучит здорово! Я думаю, в следующем году у тебя всё получится, ведь твой отец обещал тебе выполнить любую твою просьбу, ели ты окончишь школу на отлично
– Mon dieu! [1] Ты помнишь про это?
– Конечно, ты же ждёшь этого дня с самого детства
– Да, просто я об этом не говорила уже очень давно… хорошая память. Лучше расскажи, как прошло твоё лето?
«Она спрашивает, как прошло моё лето. Что ж начнём. Около десятка бессонных ночей, не из-за гиперактивности, а из-за рефлексии, две панические атаки, навязчивые мысли…и постоянное горькое осознание бессмысленности, будто ты оказался совершенно случайно в чёрной дыре, откуда нет выхода, его просто не существует, потому что она поглощает тебя целиком…жизнь», – зря она/он так о жизни, я бы сейчас всё отдал за то, чтобы пожить хоть минуту, этого бы хватило, чтобы прокричать на весь Монпелье и понять, что кто-то тебя услышал.
– Неплохо, я прочитал/ла много чудесных книг и … ну, всё хорошо. Ли, я могу задать тебе кое-какой важный вопрос?
– Конечно
–Ответь мне честно, у тебя было такое ощущение, что ты лишний человек, знаешь, как в книгах русского автора Достоевского, я видела/л его книгу у тебя на полке в комнате?
–Ты про «Преступление и наказание»?
–Да, точно
–Дай подумать секунду, – еле заметные брови блондинки почти соприкоснулись, и её ещё детское лицо стало каким-то взрослым и деловитым, как у судьи.
– Нет, всё же я с таким не сталкивалась. А что?
– Да так, ничего, стало интересно, это, должно быть, трудно