Пятый член собрания сегодня молчал, он не проронил ни слова, если не считать ничего не значащих приветствий в самом начале.
Бывшее поместье Морозовых
Я проснулся от колющей боли в запястье правой руки. К моему удивлению, Герды рядом не было, а мою руку грыз Персик.
– Эй, лохматый, ты совсем озверел? – возмутился я.
На что кот на миг оторвался от руки, выдал обеспокоенное:
– Мяу!
И вновь вонзил клыки в руку, но не очень сильно, зато болезненно, и потащил руку в сторону.
– Мы же тебя кормили перед сном… – раздосадовано протянул я, – ладно, ладно, сейчас встану и дам пожрать…
На что Персик отпустил руку, ещё раз мявкнул и, спрыгнув с кровати, уселся на полу в позе: “давай уже быстрее!”.
Я нацепил спортивные штаны, именно в них я предпочитал ходить по усадьбе и пошёл за котом. Но и тут меня ждал сюрприз: котяра вёл меня вовсе не вниз, на кухню, где хранились запасы рыбов и мясов, а к ванной комнате. Свернув за угол, я увидел Герду, застывшую на месте и закатившую глаза. Лунный свет проходил через широкое окно и падал предсказательнице на лицо, отчего оно казалось мертвенно-бледной. Я подошёл к Герде и прошептал:
– Я помню, что ты говорила: в таком состояние тебя не будить и не трясти.
Единственное, что разрешила делать с собой девушка – это: слегка приобнять или взять за ладошки. Я медленно обошёл Герду сзади, осторожно приобнял и взял руки девушки в свои. Ладони Герды оказались не просто холодными, они были ледяными, причём температура оказалась навскидку под минус шестьдесят.
Я инстинктивно отдёрнул руки, но ничего не вышло. Мои руки прилипли к ладошкам предсказательницы, я грязно выругался. О таком девушка не предупреждала. А потом… я не до конца понял, что именно произошло. Помню лишь, что я пролетел сквозь стены, не телом, но сознанием. Меня ослепил лунный свет, но возможности зажмуриться или закрыться руками не было. Свет ласкал меня, нежно обволакивал, и на миг я забылся.
Перед глазами возник бетонный перрон, накатил звук пребывающего поезда. Диспетчер объявил о прибытии:
– На путь номер восемь пребывает поезд Страсбург – Москва! Просьба всех встречающих пройти на перрон.
Поезд оказался выше и изящнее тех, к которым я привык. Это не казалось чем-то удивительным, всё в этом миры было немного иным. Поезд замедлил путь, тормоза протяжно запищали, а немногочисленные встречающие быстро проследовали к нужным номерам вагонов. Ничего особенного не происходило, но меня потянуло в сторону, к предпоследнему вагону.