– Марина, – обратился Николай к женщине за стойкой, – нам бы по пятьдесят для разгона, за знакомство.
– Ага, а потом мне Фомич опять кишки на палочку мотать будет? Спасибо! Да ты уже и так разогнался.
– Ну, не мне, так хоть новенькому.
– А он ко мне не обращался.
– Марина, – Дан обвёл взглядом компанию за столом, рассчитывая, что ему подскажут отчество.
– Да просто Марина, – буфетчица поправила волосы, – я ещё не в том возрасте, чтобы по отчеству…
– Я вообще-то не пью. Так, пива иногда.
Марина открыла кран и набрала полную кружку, почти без пены.
– Смотри-ка, новеньким лафа, – рассмеялся Роман.
– Пожалуйста, с вас тридцать пять копеек.
Даниил протянул ей рублёвую банкноту.
– Пожалуйста, вот ваша сдача.
Он не счёл нужным чем-то ответить на столь сердечное обслуживание и молча вернулся к столу.
– Откуда? – поинтересовался мрачноватый Илья.
– Из Москвы.
– О! Наших прибыло!
Роман обратился к женщине:
– Каринка, поднимай: нас стало больше!
– Отцы, – Николай уже цеплял сидящих за соседним столом, – новенькому рыбки отломите: не каждый день с Большой земли люди приезжают.
Один из «отцов» – плотный, с седым ёжиком волос и обветренным лицом – отломил от приличных размеров копчёного леща хвост, оставил его себе, а остальное подвинул на край стола.
– Спасибо, Маркелыч, – Николай взял леща и положил перед Даном. – С почином!
Все дружно сдвинули кружки и чокнулись. «Отцы» не остались в стороне и тоже подняли кружки, таким образом принимая новенького в своё общество.
– Профессор, а ты почему ведёшь себя как отщепенец? – обратился Николай к всклокоченному мужику, одиноко сидящему в дальнем углу.
Тот виновато поднял пустую кружку:
– Мне нечем.
– Я больше в долг не дам, – отрезала Марина и смела тряпкой со стола несуществующие крошки.
– Надо поддержать науку, – Николай полез в карман за деньгами.
– Давай я, – Даниил вытащил рубль и положил на прилавок. – Две кружки.
Буфетчица наполнила тару, на этот раз с пеной. Он отнёс одну кружку всклокоченному, а со второй – вернулся к столу.
– Странноватый вид у вашего учёного, – сказал Дан, отхлёбывая пиво.
– Так он чокнутый, – Роман сделал большой глоток. – Сам с собой разговаривает, спорит о чём-то.
– Лёша, у тебя «Дружба» освободилась? – спросил сидящий рядом с Маркелычем – небольшого роста, с редкими волосами мужик, даже не удосужившийся снять ватник. – Мне бы дров напилить.