Двери, за которыми находился Он, были расколоты вдребезги. Под кожаными ботинками неприятно шуршали остатки битого стекла. На полу, на стене, да даже краю кухонного стола виднелись малозаметные отпечатки крови. Я аккуратно подошёл к человеку, шею которого плотно обтягивал лоснившейся канат.
–Что же с тобой случилось? – невнятно промямлил себе под нос.
Бедолага, чьи глаза до сих пор блестели оттенком молчаливой скорби, больше не был похож на человека. Его изодранные руки, безжизненно повисшие в пустоте комнаты, напоминали две засохшие палки, которые вот-вот готовы сорваться вниз. Около раскрытого рта, из которого эхом проносились не умолкающие крики боли, гроздьями кружили чёрные кровяные мухи. Их жужжание с каждой минутой становилось всё оглушительней и оглушительней, а смотрящие в разные стороны зрачки будто бы впились мне за спину, словно намекая, что там что-то стоит.
–Мёртв. Уже как семь дней. Запашок, конечно, не из приятных, – сказала Иви – дочь, а по совместительству главный помощник шефа. – Прохожий сообщил. Говорит, что учуял запах гнили ещё до того, как подошёл к двери дома.
–Спасибо, Ив. Очень выручаешь, – просипел я.
–Не выспался, верно?
–Да, нелёгкая нынче ночка, – промямлил вполголоса, после чего демонстративно прикрыл рот рукой. – Что-нибудь нашли?
–Лучше скажи спасибо за то, что выполняю за тебя твою же работу. И да, мы обнаружили кое-что интересное…
Иви специально, словно девочка-озорница, выдержала небольшую паузу, чтобы вызвать во мне ещё большую заинтересованность.
–Во-от этот дневник! Лежал на столе рядом с отпечатками крови.
–И что же в нём написано?
–А это уже не моя работа, – она нежно переложила в мои руки замотанный в плёнку предмет. – Передавай привет Элен.
Я приехал домой. После нескольких часов бессмысленной возни возле Повешенного, мой организм совсем выдохся. Ноги вяли, мысли путались, а сознание так и норовило упасть в сон. Даже кофе перестало действовать. Но как бы тяжко и паршиво мне тогда не было, я должен был добить это дело.
Элен – моя жена, тихо спала в нашей комнатке. Аккуратно закрывшись в своём кабинете и включив гудящую лампу, я стал неспешно изучать дневник той жертвы. Сама книжка была обшита явно недешёвой кожей, а её страницы приятно пахли смоляными чернилами. Поначалу мне показалось, что этот Повешенный умер не случайно, будто бы кто-то нарочно пробрался к нему в дом и обыграл свои жестокие действия, как несчастный случай. Это доказывало бы и шрамы на руках, и кровь по всему дому, и осколки на ковре – ну, явно следы борьбы. Однако то, что мне предстояло узнать из этих страниц далее, навсегда оставило в моей памяти частичку тех ужасающих дней. Последних дней…