– Не спешите делать выводы. Вы смотрите на историю предвзято. Попробуйте отстраниться и взглянуть здраво.
Доктор поднялся с кресла, прогулялся до стола, взял в руки исписанные карандашом бумаги. Молча пролистал. Вернулся, сел.
– Кто такая Дуня?
– Не знаю.
– А Софья?
– Не знаю. Я запомнила так, как рассказывала бабушка.
– Вы не знаете, кто эти люди? Не знаете историй, о которых говорила ведунья?
– Нет. Да какая разница, разве по реакции матери непонятно, что ведунья сказала правду, хотя никак не могла об этом знать?
– Если вы не знаете, были ли наяву эти истории, о которых говорила женщина, как вы можете судить об их правдивости? Реакция матери вполне могла объясняться страхом, ужасом, который ведунья специально нагнетала, делая вид, что разговаривает с умершими. Если бы истории действительно были правдивы, она наверняка бы поделилась этим с единственным близким человеком – своей дочерью. А если бы ваша бабушка действительно была уверена в правдивости этих историй – со слов матери – она наверняка рассказала бы об этом вам.
– Может быть, ей было стыдно. И ведь Степан ясно назвал ее Галкой, хотя бабушка хорошо помнила, что до того момента они не называли своих имен.
– Это не Степан назвал ее по имени, а сама женщина. Никто, кроме нее, никаких посторонних людей в избушке не видел, а потому бессмысленно утверждать, что там был кто-то еще. Я думаю, женщина неспроста знала, что к ней придут, и неспроста знала имя матери. Подумайте сами, невозможно жить в такой глуши и иметь предметы цивилизации. Посуда, стулья, одежда, свечи, одеяла. Вы же не станете утверждать, что всемогущая ведунья наколдовала все это или сделала сама? Я уверен, она имела связь с внешним миром. Наведывалась за покупками сама или встречала продавцов у себя дома.
– Но такая глушь, болота, они шли к ней две недели!
– Потому что не знали дороги, бродили вокруг да около. К тому же наверняка был короткий путь, например с другой стороны леса, не попадая на болота.
– Но на столе стояли две чашки с горячей похлебкой.
– Несложно достать из печи горячую похлебку и разлить ее в заранее приготовленные чашки, дело двух минут. Она могла увидеть их из окна.
– Темная ночь, а ставни были заперты…
– Могла ждать на крыльце, услышать их приближение. Ночью в лесу в тишине звуки слышны на большом расстоянии. Они не крались бесшумно, наоборот, торопились. Наступали на сухие ветки, и они хрустели. Шли по грязи, и она булькала. Разговаривали. Заприметить их издалека было не так уж и сложно. Войти в дом, налить похлебку, выждать удачного момента и выйти встречать. Ничего сложного.