В приёмной часы ударили пять пополудни и тут же справа запел большой колокол шубинских Косьмы и Дамиана, слева на Тверской отозвался Илия пророк, а потом сплошным малиновым переливом поплыл над Москвой очищающий вечерний звон. Прозоровский трижды перекрестился на окно, и начал шёпотом: «Благовествуй, земле, радость велию, хвалите, небеса, Божию славу».
Сзади кашлянули. Александр Александрович бросил молитву и резво обернулся. Под колокола не услышал, как вошёл посетитель – молодой крепкий мужик повыше среднего роста, в овчинном тулупе нараспашку, лисьем треухе и высоких валяных сапогах. Широкоскулое лицо его украшала аккуратная тёмно-русая борода с усами. Серые, умные, с весёлым прищуром глаза смотрели прямо и смело.
– Давно ты здесь? – Спросил Прозоровский.
– Минут пять. Не хотел перебить.
– Никто не видел?
– Никак нет.
– Ну, рассказывай.
– Сделал как велели, ваше сиятельство.
– Принес? Давай!
Мужик достал из-за пазухи связку книг, числом пять, разного размера и толщины, завернутые в запечатанный числами лист, прошёл и положил всё на стол. Походка у мужика была враскачку, уверенная. Хоть сейчас на медведя или в кулачный бой стенка на стенку. Освободившись от груза, мужик поправил красную косоворотку, глянул под ноги. С сапог натекло, и он, ничуть не смутясь, ещё притопнул на паркете.
– Наследил я тут, ваше сиятельство.
– Ничто. Возьми там, у подсвешника… ассигнация для тебя приготовлена.
Мужик взял со стола сложенную вчетверо гербовую сторублевую бумажку, развернул и поджег от свечи.
– Шутить изволишь, ваше сиятельство? Серебра-то нет, штоль?
– Избаловал я тебя, окаянного, – сокрушился князь.
– Да и поручения не из простых. Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю што. Забегался, исполняя.
– Ничего, побегаешь ещё. Уговор дороже денег.
– Уговор – не приговор. А долг платежом красен.
– Зело многословен стал, бес.
– Отчего ж не поговорить с умным человеком, если есть минутка, – усмехнулся в усы мужик.
– А коли нет для тебя и минутки?
– Ну на нет и суда нет. Так я пошёл?
– Иди. Призову, когда понадобишься. Помнишь ведь, обещался делать что велю?
– Помню. Службу свою исправно несу, без нареканий. Только и ты, ваше сиятельство, не забудь, что должен.
– Уж сочтёмся. Настанет час.
Мужик исчез в щели за камином, как и не был, одарив Прозоровского напоследок горящим взглядом.