Ничего странного Маришка не обнаружила. Три мотоцикла, желтого цвета у входа на стоянке. Жигули, видимо, памятные эпохи восьмидесятых. Такие, как в ее детстве. У деда. Он сажал ее на переднее сиденье, и они мчались по выжженной солнцем степи. В открытые окна несся освежающий ветер, на большой скорости переставая обжигать.
Егор не имел привычки ждать прихода инспектора, да и рад был поразмять ноги, затекавшие в машине, даже с учетом почти отодвинутого назад кресла. Все-таки он был высок.
Егор открыл бардачок, взял, не глядя, наручную сумочку и вышел. Подошедший инспектор козырнул. Представился: «Сержант Семенов. Ваши документы, пожалуйста». Посмотрел на левую часть переднего стекла. Бумажный квадратик о прохождении техосмотра висел на нем и был указан год 1978. Год букв был белым, а за ним был силуэт машины «Волга». Точно такую же, Семенов и видел перед собой.
Егор вышел из машины, машинально залез в барсетку (наручная сумочка) и вынул оттуда две книжечки – одну красную книжечку с гербом СССР, на другой серой было написано «Технический паспорт» и протянул их инспектору.
Тот открыл, проверил документы, прочитал: «Егор Игоревич Адаменков», сравнил с фотографией. Загар был сильный, но и номера были Краснодарскими, а сейчас там было лето.
Проверил сведения о владельцах машины. Владельцем значился тоже Е.И. Адаменков. Задал он вопрос и о цели поездки в Москву, по загару и номерам, и месту выдачи права еще раз убедившись в нездешности проезжавших.
Егор честно ответил, что собирается посмотреть Москву, но тут из машины подала голос Маришки. Окно было приоткрыто, и Семенов увидел сильно беременную Маришку. И, быть может, его поразило то, что она пристегнута. И такого за свою недолгую жизнь он еще не видел. Пристегнутый сзади пассажир. Водитель и пристегнутый то спереди были редкостью, а ВТО сзади – никогда.
А может быть, его и не остановила бы ни беременность, ни ремень безопасности. Он бы задавал вопросы об аптечке и других вещах дальше. Но в голове у него, уже которую неделю, крутились фамилии членов Политбюро и Центрального Комитета, мучимые им для сдачи партийного экзамена.
Среди них Семенов не помнил Адаменкова. Но видел машину. Видел молодого парня. Видел джинсы, короткую белую рубашку, кожаные летние туфли, и часы с заграничной надписью. Не мог Семенов и поручиться за противоположное. Молодой парень был кем-то из «этих». Его спортивное тело могло подразумевать и второй вариант. Он мог быть известным спортсменом и Семенов убедил себя, что он видел его, то ли в хоккее. То ли в футболе.