Тень начала что-то шептать. Голос не был похож ни на мужской, ни на женский: будто хриплое скрипящее эхо звучало у его уха. И тогда он отключился, а проснулся уже утром, когда бабушка его будила идти завтракать. Целый день с небольшими перерывами Фархот работал на огороде, пропалывая сорняки. Все мысли его были о ночном происшествии.
Когда они пили холодный домашний квас из белого хлеба, приготовленный бабушкой, он ей решился рассказать, что с ним было. Но его рот будто завязали на узел. И вместо слов он что-то пробубнил, а бабушка переспросила.
– Ты чего?
Он снова попытался что-то сказать, но опять то же самое.
– Не балуйся. Если есть что сказать, говори, – сказала бабуля, не понимая, что происходит.
– Да я и пытаюсь … Бм… Бм… – опять замычал он.
– Ты заболел? – спросила она, трогая его лоб. – Температуры вроде нет. Что с тобой?
Мальчик перестал пытаться, понимая, что ему нужно в этом разобраться самому, и успокоил ее:
– Да нет, бабуль, все в порядке, просто слово не могу выговорить.
Вдруг кто-то будто шепнул ему в ухо мысль: «Спроси про деда», – Фархот сам не понял, как этот вопрос вышел из его рта, но он его задал.
– Бабуль, расскажи про деда.
Бабушка странно посмотрела на него, и ей почудилось будто дело нечисто.
– Ты никогда про него не спрашивал, тебе кто-то что-то сказал? Мать сказала? – обеспокоенно заговорила бабушка. – Нет. Она не могла, я ей запретила тебе это говорить.
– Что говорить?! Скажи!
Бабушка опустилась на скамью и глубоко вздохнула.
– Все равно узнаешь, но это просто сказки, что наплетут тебе соседи. Нет в этой истории ничего такого.
– Да расскажи же! – ему стало настолько важным то, что она таила от него все эти годы, что он весь горел от нетерпения.