– Легко! – белозубо улыбнулась та и играючи вспорола когтями лед.
Льды громоздились над путниками подобно древним полуразрушенным строениям. Ледяные башни, мосты, арки – всё это напоминало некий странный ледяной город, по неведомой причине покинутый обитателями много лет тому назад. Кривые улицы множились, сходясь в не менее кривых перекрестках.
– Нужно разделиться, – сказал Угой. – Эдак мы бесконечно будем тут бродить.
– Неплохая идея, – ответил Гэдор. – Мы втроем, – он указал на Хейту и Мара, – заберем влево. Вы тогда вправо, – кивнул он Харпе и Брону.
– Хорошо, – согласился Угой. – А мы пойдем прямо, как и шли.
– Иди с оборотнями, – ответил ему Рорг. – Я за двоих сойду.
Угой пораздумал и кивнул.
– Ладно. Идем осторожно. Глядим в оба.
– Как далеко идти? – вопросил Брон.
– Пока не найдем, – ответил тот и двинулся вперед.
Снег сипло хрустел под ногами. Ледяной воздух обжигал лица. Проходы то теснились, грозя сдавить путников железными тисками, то расходились вширь, пугая безмолвием и белизной.
Угой шел первым. Время от времени он останавливался и выкрикивал имена пропавших номаэтов, но ответом ему всякий раз была мертвенная тишина.
Харпа шла следом. Один раз ей даже удалось вскарабкаться на высокий ледяной уступ, и она долго простояла на нем, вглядываясь в даль.
– Никого! – наконец с досадой изрекла она. – Эти Бесконечные Льды и впрямь тянутся до самого горизонта.
Брон замыкал ход. Оборотень старательно принюхивался, надеясь учуять номаэтов, но тщетно. Пахло только холодом, тот упрямо лез в нос и сбивал с толку. Брон приникал к каждой льдине, обнюхивал каждый выступ, порой припадал к земле, но чуял лишь своих спутников.
Вдруг он замер, втянул воздух, покрутил головой.
– Эй, ты чего? – недоуменно поглядела на него Харпа.
Оборотень не ответил, лишь свернул в очередной ледяной проулок и продолжил медленно идти, пригибаясь к земле. Харпа свистнула номаэту.
Через некоторое время Брон замедлил шаг, присел и стал рыться в снегу. Вскоре он извлек из него темный кожаный мешок, молча протянул Угою.
Тот от волнения изменился в лице.
– Наш мешок, номаэтский.
Брон снова запустил руку в снег. Угой принялся лихорадочно копаться в мешке. Лицо мужчины приняло озабоченное выражение.
– Ничего не пойму, – пробормотал он.
– В чем дело? – вскинула брови Харпа.