– Спрайты, проверьте, есть ли дыры в потолке. – Голос Данте заставляет меня всмотреться в его лицо. – Заделайте их обсидиановым раствором. – У него ледяное выражение – жесткое, как золотые доспехи на теле. Бесследно исчез тот ясноглазый нежный мальчик, который подарил мне мой первый поцелуй в переулке Тарелексо.
– Ты что, совсем спятила? Ты могла умереть!
Можно подумать, тебе не все равно, Данте Реджио! Впрочем, наверное, не все равно, раз король фейри хочет на мне жениться, чтобы стать союзником Шаббе.
– Тебе следовало подумать о том, что я смертна, когда ты запер меня в гребаной клетке, Данте.
Его голубые глаза прищуриваются, когда он смотрит в мои фиалковые. Он явно презирает меня, да и мне ненавистен тот человек, каким он стал.
– Откройте ее! – рявкает Данте.
– Слушаюсь, Маэцца, – отвечают его приспешники, приближаясь к моей тюрьме.
Когда они начинают выпрямлять искореженные прутья клетки, я возвращаюсь в тот день, когда Феб открыл фамильное хранилище. Мы и не догадывались, что его содержимое навсегда изменит нашу жизнь.
– Меня освобождают? – Я провожу пальцами по краям койки, на которой по-прежнему сижу.
Данте следит за манипуляциями своих солдат.
– Твою магию, а не тебя.
Сердце замирает, а затем начинает грохотать, как табун боевых коней, заглушая громкий щелчок замка.
Мою магию?
Значит…
Значит, я скоро встречусь с Зендеей – с женщиной, которая меня создала. Женщиной, которая меня родила бы, не поймай ее в засаду Марко.
О боги, я вот-вот встречусь с матерью!
Петли скрипят, как и бешеный пульс. Хотя я по-прежнему проклинаю ту ночь, когда Бронвен бросила меня к ногам Данте, я взбудоражена. Чертовски взбудоражена.
– Вставай! – рявкает Данте.
Я поднимаю взор на короля фейри, который стоит в дверном проеме золотой клетки, подобно портрету самому себе.
– Нужна помощь? – спрашивает он.
Я прищуриваюсь, стараясь выражением лица передать все, что думаю о его предложении. Если он опять хоть пальцем ко мне притронется, я его укушу – опять.
Воспоминание об этом привлекает внимание к его руке. Я не ожидаю увидеть там какой-либо раны – в конце концов, чистокровки залечиваются быстро, – однако на кожу налеплена повязка. Либо прошло меньше времени, чем я предполагала, либо раны Данте Реджио излечиваются медленно.
– Как долго я в плену? – Я наконец поднимаюсь на ноги.