При воспоминании о тяжёлой прошлогодней работе, Шере почти физически ощутил боль в мышцах и Ка сказал ему, что не зря он теперь каждый день тренируется, поднимая камни, сложенные кучкой в углу сада для каких-то будущих нужд.
Тем временем разговор внизу продолжался.
– А почему старый Уирсет больше не приходит? – спросил один из гостей.
– Его Ка всё реже возвращается к нему, – ответил Саф. – Похоже, что боги вот-вот заберут его в Дуат…
– Боги? – спросил Дефатсен, их сосед справа, пользовавшийся большим уважением из-за преклонного возраста. – Боги среди нас появляются нечасто. Это и понятно, – объяснял он, – ведь нас много, а богов куда меньше, и приходят они только к самым почтенным из нас… хотя я тоже в молодости был знаком с одним богом, – старик не удержался от того, чтобы прихвастнуть. – Он приходил ко мне, когда жена разбушуется. Запирался с ней в доме, о чём-то толковал, а когда уходил, она была тихая как озеро без ветра…
– Это что же за бог такой, который жён урезонивает? – спросил мужчина, имени которого Шере не знал.
– А? – переспросил Дефатсен. – Что за бог? Такой толстый языкастый карлик, Безой>14 звался. Всё шутил…
– И часто он приходил? – настаивал любопытный.
– Да как разойдётся моя Мерерт, так каждый раз и приходил, – терпеливо объяснил Дефатсен. – Она ведь, хоть и Мерерт>15 была, но сварливая… – старик посмотрел в сторону запада. – Как ей там сейчас?
В его голосе послышалась тоска. После паузы Дефатсен продолжил:
– Но я же не об этом… – он прижал руку к груди и обвёл взглядом присутствующих. – Кемтян много, а богов-то мало, – повторил он ещё раз. – А вот упокоившихся намного больше, чем беспокойных>16. Ведь люди уходят и уходят в страну Хентиаменти>17, разлив за разливом и многие сотни разливов. Их набралось в Дуате уже очень много… А разве часто мы видим упокойников?
– Нет, нечасто, – сказал Эйдефа, сидящий напротив, – но всё-таки чаще богов. Вот мой хенмес>18 рассказывал…
Все присутствующие немедленно повернулись к нему, а Шере, который обожал слушать рассказы о мёртвых, замер и даже дышать почти перестал, чтобы не пропустить ни слова.
Эйдефа насладился тишиной и начал:
– Сейчас-то он богатырь, молодого бычка на плечи взваливает. А тогда был ещё мальчиком. Как младший твой, – повернулся он в сторону Сафа.
– Младшему восемь, – сказал Саф, кивнув головой.