– Безоблачное королевство называет себя самым прогрессивным, но, видимо, так только на словах.
– Да, – вздохнула Азалия, – зато я встретилась с родителями, но мне очень паршиво от того, что не появлялась столько времени. Да и опять бросила надежду, а скоро снова уеду.
– Может, тебе понравится в Магнилиуме, и останешься там надолго, – предположил пилигрим.
– Вряд ли. Я не смогу сидеть на одном месте. Ты уже так много лет в походах, как твои родители к этому относятся?
– Спокойно. Они смирились с моим образом жизни, а вот невеста не выдержала, – Каэль горько усмехнулся.
– Вы расстались?
– Да, наши жизненные уклады были слишком разные. Ей хотелось спокойного счастья, которое я дать не смог.
Каэль говорил бесстрастно, но Азалии передалась его печаль. Поступок невесты пилигрима показался странным. Будь она на месте девушки и испытывая настоящие чувства, отправилась бы в путь вместе с возлюбленным. Как можно отказаться от дорогого человека? Тем более, от такого благородного мужчины, как Каэль, которые стали редкостью.
– Мне жаль, – искренне посочувствовала эльфийка, – ты скучаешь по ней?
– Сначала сильно, – честно ответил мужчина, не стесняясь своей слабости, – я, действительно, любил ее. Сейчас редко, прошло много времени с тех пор. У нее уже появилась семья.
Азалии отозвалась откровенность Каэля, как открыто он делился прожитой болью. Она испытала чувство благодарности, что приятель доверился ей, хоть их дружба и зародилась не так давно.
– Уверена, она жалеет о своем поступке, – попыталась приободрить пилигрима эльфийка.
– Надеюсь, что нет. Мне приятнее думать, что она счастлива. Каждый имеет право построить жизнь так, как лучше для него. Мое счастье находится в дороге.
– Даа, – мечтательно протянула Азалия, – дорога обладает какой–то необъяснимой силой. Если очаровался ей, это уже навсегда.
– Согласен. Только странники могут понять друг друга.
Родство душ двух путников казалось неоспоримым. Было необычно чувствовать связь с человеком, с которым не имеешь общего прошлого, многолетней близости, но Азалия с Каэлем, действительно, понимали друг друга. И общее дело сплачивало их еще больше.
Возвращаясь в Магнилиум, Азалия испытала светлую грусть. Ей было куда приятнее вести душевные разговоры в кочевом отряде пилигримов или эльфов, чем утопать в студенческих неразберихах академии. Пусть эльфийка и была всего на пару лет старше первокурсников, но чувствовала на своих плечах десятки прожитых веков и опыта.