– Может, к тётке бы съездила, вдруг ей помощь нужна? – хмурится Костя.
– У неё сейчас Рита, – смотрю на брата внимательно. Рита – родная дочь тёти, и мы с ней не очень ладим. – Ты будто пытаешься избавиться от меня, Костя.
– Глупости.
– А вот мне почему-то так показалось.
– Показалось.
Похоже, разговора не получится.
Внутри становится как-то тревожно за брата. Он явно что-то скрывает, что-то его беспокоит. Но что именно?
Может, в бизнесе проблемы?
Я решаю не долбить его сейчас, но обязательно поговорю с ним позже.
Вздыхаю и включаю чайник. Достаю батон, паштет и овощи из холодильника.
– Есть хочешь? – оборачиваюсь к брату, но он отрицательно качает головой.
Отрезаю себе кусок батона, обжариваю в тостере и открываю паштет, но тут же роняю нож на пол от внезапного громкого грохота. На веранде слышится звук битых стёкол и треск.
– Ди, быстро к себе! – рявкает брат, подскочив, но я даже дёрнуться не успеваю, потому что в кухню врываются четверо здоровенных мужчин.
Всё происходит словно во сне. Меня сковывает ледяным ужасом, когда я вижу у них в руках оружие и биты. Тело каменеет от страха, во рту тут же пересыхает. Пульс ревёт в ушах.
Но, кажется, мой брат знаком с ними, потому что он хоть и выглядит испуганным, но совсем не удивлённым.
Двое из парней подходят к нему и заставляют сесть обратно на стул, толкнув в плечо.
А потом в кухню входит пятый. Сразу становится понятно, что он здесь главный.
Высокий, довольно молодой, думаю не больше тридцати ему. Темные волосы коротко острижены, чёрные брови на бледном лице лице словно карандашом кто начертил. Аккуратная борода, такая же смоляная. Красивый, но взгляд словно бритва.
И одет не так, как другие, что вломились. Брюки, рубашка, идеального кроя пиджак.
– Самир… – вдруг начинает сбивчиво частить Костя, – пожалуйста, брат, ещё неделю… Я всё отдам! Всё! Обещаю!
– Брат? – мужчина подходит ближе и опирается руками на стол. – С какого перепугу я тебе братом стал, Костя?
Голос низкий, чистый, вибрирующий. Такой проникает прямо за грудину и заставляет задрожать от того ледяного безжалостного спокойствия, что сквозит в нём.
Я молчу, даже дышать боюсь. Вжимаюсь спиной в столешницу, от страха боюсь пошевелиться. От страха тошнить начинает.
– Все сроки прошли, Костя, – продолжает так же спокойно этот Самир. – Я давал тебе время, а ты пытался обмануть меня. Это нехорошо, ты не находишь?