Олег приехал в больницу и распахнул дверь палаты.
Лена лежала на кровати. Он знал, что врач рекомендовал ей меньше ходить и больше отдыхать. Жена очень изменилась. Ее фигура поплыла, а лицо потеряло четкий контур. Она была такой нелепой в этой розовой пижаме с вытянутыми коленками. И волосы висели сосульками. Толстая и бесформенная, как груша. Она улыбнулась ему, а потом сделалась серьезной.
– Котенок, как ты себя чувствуешь?
– Олеж. Мне надо тебе что-то сказать. Иначе я не смогу.
– Что случилось? Врач сказал, что у вас все хорошо.
– Нет. Я не о малыше. Я о нас.
Олег деланно вздохнул. Он привык к причудам жены за эту беременность и старался относиться к ним легко, по крайней мере открыто не выражать недоумение или скуку.
– В день, когда я чуть не потеряла нашего ребенка мне позвонила женщина. Она сказала, что ты мне изменяешь. И что если я прослежу за тобой, то все сама узнаю. Олег. Я не буду за тобой следить. Но скажи мне честно. Это правда?
У Олега бухнуло сердце. Он понял, как это, когда оно падает в пятки. Стопы горели, а лицо налилось краской. Стыд, вот что охватило его с ног до головы.
– Кто тебе звонил? – Как можно спокойнее спросил он.
– Я не знаю, Олег. Это правда? У тебя кто-то есть? – Лена почти плакала, в ее глазах застыло желе слез, ресницы дрожали, а губы скривились, как у ребенка.
– Нет, конечно. Лен. Посмотри на меня. Я каждый день у тебя. Каждый день ношу тебе продукты. Звоню. Я глажу нашего малыша. Я жду его и тебя домой. Как ты думаешь, у меня есть кто-то, кроме вас?
Лена смутилась, и из ее глаз наконец-то вырвались первые слезы. Олег выглядел таким искренним, что со слезами выходило напряжение прожитых дней. Страх. Сердце вырвалось из тисков и снова забилось. Она счастливо улыбнулась и притянула его к себе. Конечно, она ему верила. Он никогда не обманывал ее раньше.
Позже, Олег сидел и жевал щеки. Дурная привычка детства, от которой он так и не смог избавиться. То, что он услышал от жены, выбило его из состояния покоя. Не укладывалось в голове. Лена лежала и жевала яблоки, которые он ей принес. Сочные, красные, как она любила. До блеска натертые воском. Ее чавканье его бесило. Ему хотелось выйти, чтобы подумать, как быть дальше. Но он сидел.