– Музыканта, Димочка, музыканта. Руки Мише берегу.
Елена Дмитриевна по узелку переносила вещи из машины к дому. Складывала перед калиткой. Диман, как и Миша, не торопился помогать женщине, которая, видимо, решила поработать за троих.
– Свихнулись вы все на этой музыке. Лавры Жигана покоя не дают?
Елена Дмитриевна сделала передышку, чтобы лишний раз полюбоваться сыном, который стоял со скучающим лицом и задумчиво отбивал пальцами какую-то мелодию по обшарпанному зеленому забору.
– А чем мы хуже? Тем более у Миши талант.
– Ну да, здесь все таланты. Видел, понаоткрывали магазинов. Если все пианины покупать начнут, кто работать будет?
– Найдутся, ты не переживай.
– Как скажешь. Все выгрузила? Мне еще обратно ехать.
Елена Дмитриевна внимательно осмотрела внутренности «Газели».
– Кажется, всё.
– Тогда рассчитаемся?
Елена Дмитриевна достала из сумки полупустой кошелек, отсчитала пять сотен и протянула водителю.
– Как договаривались, – сказала она. – И ты обещал ничего не говорить мужу.
– Могила! – Диман взял деньги и со словами «не потоните тут, музыканты» в последний раз презрительно сплюнул в сторону подростка и укатил. «А впереди еще три дня и три ночи…»
К дому и вправду местами было не пробраться, слякотно: видимо, где-то прорвало трубу, вот и развезло. Но Елена по-быстрому отыскала рядом с домом доски и соорудила дорожку. Дверь долго не хотела открываться – по ходу, дверной замок заржавел. Все время, пока мать суетилась, Миша оставался безучастным. Только два раза пересел с одного баула на другой, сравнивая их ветхое жилище с соседскими крепко срубленными хоромами. Их дом, с тонкими, видавшими виды стенами в клубах пыли и опавших листьев, отдавали за бесценок, и мать уцепилась за возможность сбежать от мужа-алкоголика и дать возможность сыну учиться в местной музыкальной школе.
Это была необычная деревня. Мировая знаменитость, пианист Валера Цыганков по прозвищу Жиган родился и вырос именно здесь. Даже став известным человеком, Валера не забывал и не стыдился своей родины: отремонтировал в деревне дом культуры, открыл и продолжал спонсировать музыкальную школу. Он же учредил ежегодный конкурс пианистов. Победители в качестве приза получали возможность учиться бесплатно в музыкальных школах столицы: им оплачивали проживание в общежитии и даже выдавали стипендию. Музыка для жителей деревни стала своеобразной путевкой, лотерейным билетом в лучшую жизнь, а конкурс – отправной точкой к покорению мира. «Если у Жигана получилось, то чем мы хуже?» – думали местные мамаши и натаскивали своих детей кто на аккордеоне да баяне, а кто на пианино или, в самых редких случаях, – на скрипке.