В центре этой неблагополучной семьи нахожусь я. Я не в себе и нахожусь перед лицом ядерной атаки, которую другие могут назвать возвращением Коула Стоуна.
Я опускаюсь на кровать и достаю материалы, необходимые для домашнего задания. Завтра мне предстоит написать эссе, которое я уже написала. Ладно, я составила план и написала его в тот день, когда оно было задано, но перепроверка никогда не помешает. Это то, что ты делаешь, когда выполнение домашнего задания – единственное, чем ты можешь себя занять. Николь позаботилась о том, чтобы я была отстранена от любой деятельности, которая могла бы вовлечь меня в общение.
Я вычитываю эссе и добавляю сноски, когда отец входит в мою комнату. Его лицо раскраснелось, и это из-за крика, который только что закончился внизу.
– Ты свободна, Тесс? – с надеждой спрашивает он.
– Ну, не совсем, у меня есть одно задание…
Он как будто даже не слышал, что я только что сказала, когда он сунул мне в руки папку.
– Хорошо, мне нужно, чтобы ты отнесла это шерифу. Я бы и сам это сделал, но я собираюсь уходить, а ему это нужно прямо сейчас.
– Но, папа…
Он хочет, чтобы я пошла к Стоунам? Он что, с ума сошел? Неужели я так сильно его раздражаю, что он с готовностью отправляет меня на тот свет? Я не могу пойти в дом шерифа, потому что этот шериф является отцом Коула. Если Коул вернулся, то идти к нему домой так же заманчиво, как тыкать в улей. Бывало, делала так, и это неприятно.
– Ты сделаешь то, что я скажу, Тесс, или будешь под домашним арестом, – самодовольно говорит он.
– Тогда посади меня, – говорю я ему с огромной ухмылкой на лице.
Не то чтобы я ходила куда-то, кроме торгового центра, иногда с Меган и Бет. Ни одна из них не любит ходить по магазинам, поэтому мы в основном сидим в Starbucks, а Бет заходит в музыкальный магазин и теряется на несколько часов, пока Меган делится сплетнями.
Он вздыхает:
– Просто сделай это, Тесс, и никаких споров. Я бы послал твоего брата, но поскольку сейчас утро по тем часам, по которым он живет, он будет либо слишком пьян, чтобы функционировать, либо в состоянии похмелья, чтобы понять, что я только что сказал.
– Но, папа, там может быть Коул, а ты, как никто другой, знаешь, как плохо он ко мне относится! – хнычу я, практически готовая упасть к его ногам и умолять не заставлять меня идти.