Я тоже села. Сердце колотилось в груди и в то же время таяло от удовольствия.
Чарли откинулся на подушку. Поза вроде расслабленная, а брови нервно нахмурены. Свои длинные ноги он перекинул через мои. Я потянулась к его руке, и он сжал мои пальцы. В ту же минуту я с удивлением заметила, что он смаргивает набежавшие слезы.
– Прости. Просто ужасно не хочется тебе об этом говорить.
– О чем?
– Если попросишь меня уйти, я пойму.
– Не попрошу. – Сердце билось уже не только в груди, но и в ушах, и в горле.
– Ты такая замечательная. Такая талантливая…
– Ничего подобного. Чарли, хватит.
– Нет, правда. Я не сразу это понял, ты ведь закрываешься от людей, прячешься в бесформенные библиотекаршины свитера. – Он улыбнулся, в глазах снова сверкнули слезы. – Я даже не про фигуру говорю, хотя она у тебя отличная. А лицо… просто невероятно красивое. Ты вылитая Леди Гага. В нарядном платье и с вечерним макияжем ты была бы неотразима. Но и тем утром, когда ты проснулась у меня, ненакрашенная, ты была похожа на ангела.
Я не понимала, как реагировать на такое, просто старалась сохранить его слова в памяти. Пускай даже он врет, мне еще ни от кого не доводилось слышать такой прекрасной лжи. Хотелось ответить, что он самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо знала, но что-то меня остановило.
– Чарли, в чем дело? Ты меня пугаешь!
– Не пугайся, я не болен СПИДом, ничего такого.
– СПИДом?
– Нет, нет.
– Чарли, просто скажи уже.
– Ладно. Ладно, – кивнул он. – Я бывший наркоман. Уже несколько лет в реабилитации. Я этого не стыжусь. Во многом именно благодаря зависимости я стал тем, кто я есть. Этот опыт сделал меня сильнее, мудрее. Но рассказывать о этом нелегко, особенно тебе.
Я медленно кивнула.
– Ясно. И что ты употреблял?
Он почесал в затылке.
– Это как раз самое ужасное. – Я не ответила, и он продолжил: – Хмурый.
Я по-прежнему молчала, и он пояснил:
– Героин. У меня была героиновая зависимость.
Я кивнула, пытаясь уложить в голове эту информацию. Слова Чарли, конечно, меня встревожили. Но в целом я обрадовалась, что он, к примеру, не болен какой-нибудь венерической болезнью, ведь все это время презервативами мы не пользовались.
– Я пойму, если ты сейчас попросишь меня уйти, – сказал Чарли, уставившись себе в колени.
И мне вспомнилось, как он вошел в «Усталого путника», как расширились его глаза, когда он меня увидел. А потом, утром, он попросил у матери кредитку, а она ответила: «Только бензин, Чарли. Ничего больше».