Везде, в школе, в детском саду, мою сестру называли Херувимом. И только потом говорили, что она своей внешностью похожа на турецкую актрису Айдан Шенер. Только волосы у моей сестры были светлыми, со временем поменяв золотистый оттенок на слегка пепельный. Именно поэтому ее назвали Златой, то есть златовлаской.
Сейчас Злата вынуждена носить платок, поскольку волосы ее выпадают. И ей пришлось побрить голову налысо. Но ни полнота, ни новый имидж не портят внешность моей сестры.
Красота – редкий дар, который подарен людям, чтобы любоваться и радоваться им при созерцании.
3. Про самый лучший город для жизни
Переехав в Москву, Кристина очень сильно изменилась. Она снова стала толстеть от того, что много работала. Эдакое болезненное ожирение. Раньше она завидовала самостоятельным женщинам, которые не зависели от денег мужа или любовника.
А сегодня уже не нуждалась в подачках Васи, хотя далось ей это с большим трудом. Она не могла забыть ту нищету, в которой оказалась однажды, и стала кому-то доказывать, что она не провинциалка и нищ@бродка, а человек со статусом.
На первую зарплату она тут же купила дорогущий телефон, чтобы ей все завидовали. Кристина все еще чувстовала комплексы той самой домохозяйки из провинции и старалась их замаскировать вульгарным поведением и фальшивыми брендами.
Ни один предмет гардероба на ней не сидел свободно и так, чтобы сказали, как влитая. Все топорщилось, выглядело несуразно и не к месту. Поскольку Кристина заказывала паль из Китая, полагая, что все эти сумки и украшения никто не сможет отличить от брендовых.
А сама продолжала добираться к месту работы на метро, хотя и стала директором крупной торговой сети. И чтобы выглядеть солиднее, принялась улучшать свою внешность – нарастила волосы, ресницы, ногти и даже брови.
И именно такой стиль из девяностых стал выдавать в ней не коренную жительницу столицы, а понаехавшую. Уже с утра Кристина была в ярком гримме, в кольцах, колье и браслетах, надушенная очень стойкими невыносимыми духами, оставляющими после себя шлейф дурного вкуса и приторности.
Сына Луку она определила сразу же в детский сад. А сама жила в съемной квартире, которую выделила ей организация. Но всем говорила, что это жилье – ее собственность, чтобы пустить интересующимся подробностями ее жизни пыль в глаза.