Швейцеркас. Он ушел с вербовщиком.
Мамаша Кураж(после паузы). Эх ты, простак. (Катрин.) Я знаю, ты не можешь говорить, ты не виновата.
Фельдфебель. Хлебни-ка и ты водки, мать. Такие-то дела. Солдат – это еще не так плохо. Ты хочешь кормиться войной, а сама со своими детьми думаешь отсидеться в сторонке?
Мамаша Кураж. Теперь придется тебе вместе с братом тащить фургон, Катрин.
Брат и сестра впрягаются в фургон и трогают с места. Мамаша Кураж идет рядом. Фургон катится дальше.
Фельдфебель(глядя им вслед)
Войною думает прожить.
За это надобно платить.
В 1625–1626 годах мамаша Кураж колесит по Польше в обозе шведской армии. Близ крепости Вальгоф она встречает своего сына. Удачная продажа каплуна и расцвет славы смельчака-сына.
Палатка командующего. Рядом с ней кухня. Слышна канонада. Повар торгуется с мамашей Кураж, которая хочет продать ему каплуна.
Повар. Шестьдесят геллеров за эту паршивенькую птичку?
Мамаша Кураж. Паршивенькая птичка? Да это же жирная скотина! Неужели этот обжора-командующий не может выложить за него каких-нибудь несчастных шестьдесят геллеров? Горе вам, если вы оставите его без обеда.
Повар. Да я на десять геллеров дюжину таких куплю где угодно.
Мамаша Кураж. Что, такого каплуна вы достанете где угодно? Это в осаде-то, когда с голодухи у всех глаза на лоб скоро вылезут? Полевую крысу вы, может быть, и достанете, я говорю «может быть», потому что всех крыс сожрали и за одной голодной полевой крысой пять человек гоняются чуть ли не полдня. Пятьдесят геллеров за огромного каплуна во время осады!
Повар. Ведь не они же нас осаждают, а мы их. Мы осаждаем, вдолбите это себе в голову.
Мамаша Кураж. Но жратвы у нас тоже нет, даже еще меньше, чем у них в городе. Еще бы, они запаслись заранее. Говорят, что они там живут в свое удовольствие. А мы! Я была у крестьян, у них нет ничего.
Повар. У них есть. Они припрятывают.
Мамаша Кураж(торжествующе). У них нет ничего. Они разорены, и точка. Они положили зубы на полку. Уж я насмотрелась: корешки из земли выкопают и едят, кожаный ремень сварят и пальчики облизывают. Вот оно как. А я отдавай каплуна за сорок геллеров!
Повар. За тридцать, а не за сорок. Я сказал: за тридцать.
Мамаша Кураж. Послушайте, это же особенный каплун. Какое это было талантливое животное! Говорят, он жрал только под музыку, у него даже был свой любимый марш. Он умел считать, такой он был смышленый. И вам жаль заплатить за него сорок геллеров? Командующий оторвет вам голову, если вы ничего не подадите на стол.