Я решила сдвинуть дело с сиделкой с мертвой точки, пока отца не вернули из Центра помощи. Если она окажется никуда не годной, то пусть отец не знает, что я пыталась спихнуть его на чужого человека. Не могу избавиться от этого ощущения, хоть и знаю, что на самом деле это не так. Я достаю из тайника между страницами одного из моих журналов письмо из агентства. На бумаге миссис А. Партингтон выглядит безупречно: богатый профессиональный опыт и куча прекрасных свежих рекомендаций. Я гадаю, что за имя прячется за инициалом «А.»: Алисон? Абигейл? Я рада, что она замужем. Почему-то замужество ассоциируется у меня с опытом, хотя я знаю, что это смешно. У меня даже теплится надежда, что она старше меня, – понятия не имею почему.
Ровно в два часа раздается звонок в дверь. Через полупрозрачное стекло входной двери я вижу силуэт женщины в темной одежде. Ни шляпы, ни зонтика – прощай, моя мечта о Мэри Поппинс! Мысль, что я подвожу отца, сродни удару под дых: у меня перехватывает дыхание, приходится сначала приходить в чувство, а уж потом отодвигать щеколду. Я заталкиваю свое чувство вины как можно глубже, туда, где оно уже не ранит. Отец ужасно уязвим, а эта женщина нам совершенно чужая, но никто ведь не заставляет меня брать ее на работу. Поговорить никогда не вредно.
Я открываю дверь.
С виду ей за пятьдесят, а значит, первую проверку она у меня успешно проходит. На ней ладное темно-синее габардиновое пальто, под мышкой кожаная сумочка того же цвета. Седина у нее тоже с голубоватым оттенком, стрижка короткая, немного небрежная. Никакой косметики. На ее ноги я не смотрю, потому что уже знаю, что к ее туфлям не придерешься.
– Здравствуйте! – произношу я, широко улыбаясь своей самой приветливой улыбкой. – Я Кара. Пожалуйста, проходите.
– Анджела Партингтон. Как поживаете? – откликается она.
В ее выговоре не слышно жестких согласных, присущих йоркширскому акценту, но мне непонятно, откуда она родом. Откуда-то с юга Англии – вот максимум, который я могу определить. Она протягивает руку; рукопожатие у нее твердое, кожа прохладная, сухая. Знаю, у меня ладонь слегка влажная, но я перебарываю побуждение отдернуть ее. Кончики ее пальцев чувствуют изъяны моей кожи в пострадавшем когда-то месте, глаза немного расширяются, но я признательна ей за то, что она воздерживается от комментариев.