Я стою и чувствую, как на сгиб локтя малыш уже начинает пускать слюни.
– Что, уже спит? Не может быть!
– Может, – с гордостью утверждаю я и немного продвигаюсь вперед.
– Я три часа не мог его угомонить, – он озадаченно проговаривает, затем мужчина начинает поочередно нажимать кнопки на панели. – Черт! Не работает, заела.
– Что значит заела? Вас не учили силу распределять? Зачем же так вдавливать…
Зубной скрежет в темноте очень красноречив. Похоже, кто-то конкретно бесится. На меня.
Но если два взрослых человека еще могли бы договориться и найти компромисс, наверное, то ребенку фиолетово.
Природа берет свое. Шумный залп со стороны подгузника и подозрительное внезапное тепло на моих ладонях запускают обратный отсчет.
– Это что?
– Оно самое, – расстраиваю мужчину. – У нас есть от силы минут двадцать-тридцать. Не больше.
Я тоже иногда ошибаюсь. Как сейчас.
И поэтому после непродолжительной возни нашего спасителя от силы проходит минуты три, и раздается счастливое приветствие недовольного ребенка. Его сон прерван. А два неразумных взрослых до сих пор стоят в темноте в замкнутом пространстве.
– Отойдите к стене и держите его покрепче, – командует незнакомец. – Лучше взяться за поручень.
Я молчу. В голове много мыслей, и все они неприличные. Хочется много ругаться. Тим владел матным идеально, особенно когда он был за рулем своего красного спорткара.
Но сейчас я хочу отсюда выбраться, а главное – еще нужно решить, как вернуть свою сумку.
Придется унижаться и звонить Матецкому. И не факт, что я получу желаемое. Тим не умеет проигрывать и вряд ли откажется взять реванш.
Каким-то чутьем понимаю, что лучше выполнить все так, как просит этот незнакомец. И когда я прислоняюсь спиной к стене кабины, упираюсь хорошо ногами в пол и берусь за поручень, замираю оттого, что этот девяностокилограммовый человек-чудак прыгает вверх, а затем приземляется на обе ноги.
Кабину снова трясет, на мгновение мигает свет, и наши взгляды скрещиваются.
Мой говорит о том, что мужчина идиот; его встречный – что я сама дура.
Кстати, Зайчик адекватно оценивает происходящее и дает новый залп.
И когда я уже собираюсь открыть рот и выдать этому спасателю все, что о нем думаю, двери лифта расползаются в стороны, но не до конца. Щель сантиметров на десять. Позволяет увидеть, что мы застряли между этажами, и если удастся ее сделать больше, то наше спасение не кажется уже таким далеким и невозможным.