– Кто такая мисс Дженни?
– Она была сущий ангел с небес, – горячо сказал старик, – но хозяину и миссис она приходилась старшей дочерью. Ей было двадцать, когда она вышла замуж и уехала отсюда много лет назад. Все её дети, я слыхал, померли, кроме последней дочки; вот она-то, видать, и приедет.
– Ей одиннадцать лет.
– Да, около того, – кивнул старик.
– И спать она будет на чердаке – как ЕЙ не стыдно! – проворчала Нэнси, снова оглянувшись на дом.
Старина Том сдвинул брови. В следующий миг его губы тронула улыбка.
– Вот интересно, как мисс Полли будет уживаться с ребёнком, – сказал он.
– Ха! А мне интересно, как ребёнок будет уживаться с мисс Полли! – выпалила Нэнси.
Старик рассмеялся.
– Ты, похоже, мисс Полли не больно-то жалуешь, – сказал он с усмешкой.
– Как будто её хоть кто-нибудь жалует! – пренебрежительно ответила Нэнси.
Старина Том улыбнулся чудно́, наклонился и снова принялся за работу.
– Ты, видать, не знаешь о романе мисс Полли, – протянул он.
– Роман? У неё? Нет! Да о нём, кажись, никто не знает.
– Знают-знают, – кивнул старик. – Тот человек и сейчас живёт в этом самом городе.
– И кто он?
– Этого я тебе не скажу. Не след мне болтать об этом. – Старик выпрямился. Он смотрел на дом, и в его тусклых голубых глазах читалась искренняя гордость за семью, которой он долгие годы служил верой и правдой.
– В голове не укладывается – она и воздыхатель, – не унималась Нэнси.
Старина Том покачал головой.
– Ты не знала мисс Полли, какой я её знал, – возразил он. – Она тогда была настоящая красавица, да и сейчас бы была, если б захотела.
– Красавица! Мисс Полли!
– Да. Коли бы не стягивала волосы, а распустила их свободно, как раньше, и носила бы шляпки с цветочками да платья, сплошь белые и кружевные – ты бы увидела, какая она красавица! Мисс Полли ещё не старуха, Нэнси.
– Да ну? Ну, тогда она ею чертовски хорошо притворяется! – фыркнула Нэнси.
– Да, знаю, – кивнул старина Том. – Все началось ещё тогда, когда у них с женихом не заладилось, и с тех пор она будто одной полынью и чертополохом питается, такой стала горькой да колючей.
– Вот и я говорю, – возмущённо подхватила Нэнси. – Никак ей не угодить, как ни старайся! Я бы ушла, да семья без моего жалованья пропадёт. Но когда-нибудь… когда-нибудь моё терпение лопнет, и тогда только меня здесь и видели, только и видели.