– Вы имеете ввиду кошмары?
– Спокойной ночи, Эндрю, – сказала она, отстраняясь от окна и медленно направляясь в свою комнату. – Было по-настоящему приятно с вами поболтать.
В последний миг, когда она уже открыла дверь и была готова шагнуть за порог, я неожиданно для самого себя вдруг снова окликнул ее.
– Офелия!
– Да?
– Прошлой ночью, когда я шел по этому коридору, у окна тоже кто-то стоял. Какая-то девушка. Это были вы?
– Вчера я все время провела у себя, если не считать торжественного ужина. Но и тогда вернулась сразу же после него. Когда опускается тьма, в этом особняке становится слишком неспокойно.
Не произнеся больше ни слова, она скрылась за дверью. А через миг я услышал тихий щелчок закрывающегося замка.
Постояв так в полном одиночестве еще несколько минут, я решил, что разговор с Грейс, пожалуй, стоит отложить. После общения с Офелией я чувствовал пустоту внутри. Она действительно оказалась вполне неплохим человеком, пусть и крайне своеобразным. Но то, что мне довелось от нее услышать, вызвало совершенно беспочвенные, на мой взгляд, опасения и гнетущую тоску. В ее слова я, конечно же, до конца не верил. Да и что именно она имела ввиду? Этого я не понимал или попросту отказывался принимать, искренне полагая, будто любому странному происшествию всегда может найтись разумное объяснение. Как, к примеру, в недавнем случае, когда я собирался приступить к ужину. Наверняка то было лишь наваждение, вызванное усталостью.
С этими мыслями я и вернулся в свою комнату. Лунный свет почти не проникал сюда. Вокруг то и дело раздавались неясные шорохи, что вполне свойственно старым домам. Каждая доска, каждый камень здесь стонали под тяжестью минувших лет, и ночью эти звуки были особенно заметны.
Растянувшись на кровати, я вновь начал перебирать в памяти все произошедшее сегодня. Незаметно для себя совсем скоро я перешагнул хрупкую грань реальности, погрузившись в глубокий беспокойный сон.
Вокруг стояла непроницаемая пелена тумана. Он был настолько густым, что каждый вдох давался мне с немалым трудом. Тяжелые белые клубы лениво перекатывались в воздухе, отзываясь на каждое мое движение. Влага быстро оседала на одежде, пропитывая ее насквозь.
Кажется, где-то вверху ярко светило утреннее солнце, но сюда его лучи проникали в крайне ограниченном количестве и выглядели какими-то искаженными. Словно сам туман источал некое призрачное сияние, расползавшееся во всех направлениях. Впрочем, меня это не пугало. В первые мгновения место, где я очутился, приносило даже успокоение.