Мы едем по трассе 190 уже почти полчаса. Наконец, сворачиваем на трассу 2. Телефоны выключать не стали на случай, если Генри позвонит нам или напишет сообщение. Но он так и не вышел на связь. По радио тоже никаких новостей.
Я вытаскиваю мобильный из кармана и смотрю на экран. А еще мне хочется, чтобы позвонил Джо. Я знаю, что не могу ответить на его звонок. Мы уже месяц с ним не разговаривали, после того как я позвонил ему, а он принялся отчитывать меня за то, что я не могу найти нормальной работы и по-прежнему тусуюсь с Генри.
Грег не способен долго молчать и, как всегда, принимается нести себе под нос всякую чепуху. Хорошо бы Майк оторвал ему башку, как одуванчику, если он не заткнется. Грег говорит:
– Это большая ошибка. Мы едем в какое-то место и даже не знаем, сможем ли там остановиться. Просто охренительный план!
Майк успокаивает:
– Все будет в порядке.
Грег трет затылок и лицо.
– Я и так дерьмово себя чувствую, а вы, идиоты, делаете только хуже. – Его лицо мокрое от пота, он тяжело дышит и часто моргает, словно его веки превратились в пару колибри – совершенно безумное зрелище. Грег говорит: – Может, остановимся и немного передохнем? Выбросим ружье и мешок, чтобы не таскать это дерьмо с собой? С тем же успехом мы могли бы написать на стеклах машины: «Это сделали мы».
Нам нужно подумать о том, как избавиться от улик. Майк не согласится с предложением Грега, он никогда не признает, что тот способен сказать что-то дельное.
Майк отвечает:
– Мы не остановимся. Мы выбросим всё, когда приедем на место.
Грег закрывает глаза и подносит руку ко рту. Как будто его сейчас вырвет.
– Выбросите рядом с домом на озере? Вы гребаные недоумки!
Я говорю:
– Грег, успокойся.
– Даже если мы доберемся туда, а скорее всего, у нас ничего не выйдет, даже если в доме никого не будет, а там наверняка кто-то есть, что мы будем делать? Устроим там себе уютное гнездышко, а потом сбросим это дерьмо в озеро? В то самое озеро, рядом с которым мы остановимся? Мило. И никто никогда это дерьмо не найдет, верно? – Голос Грега становится все выше и громче, срываясь на визг, его лицо краснеет.
Я поворачиваюсь, потому что хочу своими глазами, а не в зеркало заднего вида увидеть, как Майк ему врежет. И тут голос Грега резко обрывается. Он смотрит на нас, открыв рот и выпучив глаза, а его лицо начинает трескаться, расползаться, разваливаться на части, я быстро отворачиваюсь, потому что не могу видеть выражение его лица в этот момент, не могу смотреть и на то, что произойдет дальше, лучше уж наблюдать за этим через зеркало заднего вида.