Но чем больше я старалась оказаться рядом с ним, тем меньше, казалось, он меня замечал. Тристан всегда был погружен в беседу с кем-то из старших монахов или склонялся над книгами. Когда наши пути пересекались, он лишь вежливо кивал, не задерживая на мне взгляда.
Я чувствовала, как моё сердце сжималось каждый раз, когда он проходил мимо, не замечая меня. Неужели то мгновение за гобеленом ничего для него не значило? Может быть, я просто вообразила ту искру между нами?
На третий день после того случая, когда я, как обычно, работала в саду, тишину монастыря нарушил стук копыт и скрип колес. Я подняла голову от грядки с лавандой и увидела, как во двор въезжает богато украшенная карета, запряженная четверкой вороных лошадей. Их сбруя сверкала на солнце золотом, а кучер был одет в ливрею с гербом, которого я не узнала.
Работа в саду остановилась, все с любопытством смотрели на прибывших гостей. Я отложила садовые ножницы и вытерла руки о фартук, не в силах оторвать глаз от этого зрелища.
Из кареты первым вышел высокий мужчина с суровым лицом и проницательными темно-карими глазами. Его богатый камзол и плащ, отделанные мехом, говорили о высоком положении. Он обернулся и подал руку своей спутнице.
Из кареты появилась молодая женщина, чья красота, казалось, озарила весь монастырский двор. Она была высокой и стройной, с волосами цвета спелой пшеницы и глазами цвета индиго, чарующими, словно ночное небо, усыпанное звездами. Её платье из тончайшего шелка, расшитое жемчугом и драгоценными камнями, мерцало в лучах солнца.
– Кто это? – шепнула я сестре Деборе, работавшей рядом со мной. Мой голос дрожал от волнения и любопытства.
– Это граф и графиня де Морне, – ответила Дебора, не скрывая восхищения в голосе. – Они приехали из Парижа. Говорят, там был какой-то скандал… но никто не знает подробностей.
В этот момент во двор вышли отец Бенуа и Тристан. Моё сердце, как обычно, забилось чаще при виде Тристана, но он, казалось, даже не заметил меня, полностью сосредоточившись на прибывших гостях.
Графиня де Морне, несмотря на присутствие мужа, начала озарять всех лучезарными улыбками. Её взгляд скользнул по монахам, послушницам, и остановился на Тристане. Она одарила его особенно ослепительной улыбкой, чуть наклонив голову так, что солнечный свет заиграл в её золотистых локонах.