Разговор с «коллегой» Степана оставил странное послевкусие. С одной стороны, Федора Михайловича было очень жаль. С другой – он напугал своей историей и ничего не прояснил при этом, а страшного и непонятного хватало и так. Проводив гостя, Степан с Ариной пошли в комнату, которую муж называл «амулетной». Крошечное помещение, в котором они оставили свои амулеты и обереги, во многом поспособствовавшие победе в прошлой битве.
Лельник, подаренный Марой, на Ладу надели почти сразу после рождения, и она его практически не снимала. Это был, как потом выяснила Арина, славянский амулет, раскрывающий потенциал ребенка и усиливающий многократно все его таланты, а от любого зла защищающий. Арине была тогда преподнесена лунница – славянский женский амулет, защищающий от зла, от порождений тьмы, дающий жизнь и живую силу, а ее матери Анне – Валькирия, помогающая разрушить энергетику войны, сгладить конфликты, выйти победителем. Степану же прямо перед битвой Макошь преподнесла Бессмертник – воинский оберег, дающий силу и смелость. Когда дом был достроен, Степан почему-то счел необходимым сделать специальное помещение для хранения этих артефактов. Там они и лежали все, кроме Ладиного. Свои амулеты были у Лешки Медведева и у Жигмита, но их они, кажется, носили. Впрочем, надо уточнить. Степа с Ариной свои надели. Арина, немного подумав, к своей луннице присоединила и мамину Валькирию. Показалось почему-то, что так будет правильно.
Общий сбор назначили на послезавтрашний вечер – по странному совпадению это вышла пятница, тринадцатое. Лешка даже попытался что-то схохмить по этому поводу, но довольно вяло. А пока, чтобы хоть немного успокоить душу, Арина поехала в любимый подмосковный монастырь. Странное дело, несколько лет назад она его пятой дорогой объезжала, хотя стоял он недалеко от их дома. Не то что не тянуло туда, наоборот, будто отталкивало. И слухи в округе о нем странные ходили. Мистические и даже несколько богохульственные. Если бы Арина продолжала работать в жанре романа ужасов, обязательно бы такой сюжет в копилку положила. Но для детского фэнтези, которому она посвятила последние два десятилетия, сюжет не годился, потому слухи и сплетни быстро забылись.
Потом, совершенно внезапно, Арину в монастырь этот потянуло. Точнее, не в сам даже монастырь, а в древний храм, который был монастырским, а теперь получил почему-то автономию. И такая там на нее благодать снизошла, что прямо не уходила бы. Вот и сейчас, когда на душе было смутно, а в голове мутно, она отправилась в любимую церковь. И, как выяснилось, не зря.