Представление мне нравилось, впечатления гостей также. Ведь мы, как семейство Покровских всем сообщало, вроде как помолвлены, так что чего стесняться. Вот только Константин Юрьевич меня давно знал и понимал, что его прелестную дочурку я явно под венец не поведу, а вот попользовать могу, да так, что потом хрен на нее кто позарится.
– Соскучилась, но я еще не забыла, как ты обошелся со мной в тот вечер… – шепнула в ответ, пытаясь меня уколоть.
Тихо рассмеявшись, я поднялся и потащил Ясмину в центр зала. Резко прижав к своей груди, не стесняясь, водрузил обе ладони на мягкие бедра и стал медленно раскачиваться в такт музыке.
– Значит так, дорогая невеста, не испытывай мое терпение, – я чувствовал, как учащенно бьется ее сердце, видел, как краснеют щеки, и как бегает взгляд, не зная, куда деваться от накрывшего стыда. – Все эти подковерные игры оставь для своего папаши, а вот меня водить вокруг пальца не надо. Хочешь здесь жить, да пожалуйста! Вот только не вздумай путаться под ногами, я тебе не твой Гриша, которому можно запудрить мозги!
Отпустив девчонку, собирался было свалить из этого логова на свежий воздух, как в локоть вцепилась мать и увела обратно танцевать. Я не хотел, чтобы она все это видела и слышала, но отец не оставлял иных вариантов, играя слишком прямо.
– Я уже и забыла, когда мы танцевали в последний раз! – рассмеялась она, поправляя мой воротник.
– На школьном выпускном в Мюнхене, – улыбнулся я, обнимая ее и неспешно раскачиваясь.
Краем глаза заметил, что Ясмина ушла от всеобщего «веселья», и как-то все разом выдохнули, радуясь, что не придется усиленно не замечать напряжения за столом.
– Сынок, не выставляй отца идиотом, он же ради тебя старается, – укорила меня, когда мы отдалились от публики. – И зря ты позорил Ясмину, все же, она не плохая…
– Мам, все здесь присутствующие в курсе – кто такая Ясмина и сколько у нее «удачных» вариантов для брака в запасе, так что о позоре говорить поздно, – перебил ее, целуя в щеку.
В приглушенном свете мраморные статуи красиво отражали блики каминного пламени и хрустальной люстры. Гости расслабленно вели светские беседы, официанты сменяли блюда, а отец, отбив у меня маму на танец, не сдержал ехидную ухмылку. Все же ему также нравились мои выходки, когда он забывал, что должен злиться на непослушного отпрыска.