– Скорее я навредила, чем помогла.
– В ее понимании – возможно. Но, повторяю – я ничем ей помогать не собираюсь. Если тебе станет легче – я этого и не могу сделать.
Легче мне не стало. За Эрин было тревожно и я до сих пор чувствовала ту боль, с которой она выпала в окно, но, возможно, мне и правда больше не следовало ее трогать. Навряд ли Эрин хотела бы, чтобы я хоть как-то приближалась к ней. И мы слишком разные. Никогда не поймем друг друга.
– Прекрати, – в голосе Жреца послышалось раздражение.
– Что именно?
– Жалеть ее.
– Я не могу. Я чувствую свою вину.
– Всякий раз, когда будешь это делать, помни, что выпрыгивая в окно она, в первую очередь, не себя убить пыталась.
– А кого?
– Ты же не совсем глупая мокрица. Должна понимать, что желая умереть, она так же надеялась, что умрешь и ты, – в голосе Жреца злость стала ощутимее. Нет, в нем была именно ярость. – Раньше мне было плевать на нее, но теперь я терпеть не могу эту больную на голову суку.
– Это нелепо, – я качнула головой. – Я чувствовала, что вызываю у нее отторжение, но умереть самой в надежде, что умру и я – это глупо.
– Бедная, наивная мокрица, – Жрец положил ладонь на мою грудь, а я тут же дернулась.
– Что вы?.. – ошарашено спросила, ошалело закрывая грудь руками.
– Было бы что там трогать, – безразлично сказал парень поднимаясь рукой выше. Давая понять, что к моей груди он прикоснулся случайно. Нащупав мое лицо, он сжал мою щеку и потрепал ее, словно я была глупым ребенком, при этом зло говоря: – Неразумная мокрица.
– Прекратите, – я убрала его руку от своего лица. Надула губы и скрестила руки на груди. Но щека теперь ныла. – Больше так не делайте.
Шумно выдохнув, я опять опустилась на кровать. Пока что мне было тяжело сидеть и теперь мне требовалось больше времени на усвоение информации. Особенно, если учесть и то, что Эрин тоже желала моей смерти.
Я не знала, как к этому относиться, но в груди тоже полыхнул гнев. Я прекрасно отдавала отчет тому, что поменяла ее жизнь против ее воли и понимала, что Эрин было за что злиться на меня, но я была открыта к диалогу. И я терпеть не могла Дагласа Тейлора, но не была к нему настолько категорична, как хотелось бы лишь из-за Эрин, так как оставляла ей шанс быть с ним после того, как уйду из своего тела.
А она даже слушать меня не захотела. Предпочла убить и себя, при мысли, что так умру и я.