– Нет, ждал тебя как раз, – недоверчивым прищуром проходится по мне снизу вверх.
Неловко как-то. Сразу же хочется выдать ему все свои секреты. Я ведь привыкла делиться с отцом всеми глобальными изменениями в своей жизни до того, как у него появятся собственные домыслы. А это может случиться.
Такой у меня папа. Подозрительный во всём, что касается меня.
С недавних пор за мной ведется тотальный контроль, доходящий порой до абсурда. Отец как за маленькой следит за мной. Проверяет, взяла ли я с собой лекарства, не закончились ли деньги на балансе.
А как по-другому?
Только я у него осталась, а он – единственный, кто остался у меня…
В прошлом году моя мама скончалась от сердечного приступа. Это произошло после ужасающей новости о том, что жизни ее дочерей унесла страшная авария.
Одной из них в результате всё же удалось выкарабкаться. Она выжила, чтобы потом заново умереть, услышав от отца всю правду о том, почему мама не навещает её в больнице.
Я осталась жива, к счастью, или к сожалению, теперь уже и не знаю даже.
Я выжила в той аварии, похоронив в искореженной груде металла всё, что так любила когда-то. Всё, к чему стремилась долгие годы, всё, ради чего жила…
После того злополучного дня моя жизнь стала бесконечной черной дырой, состоящей из одних лишь запретов.
Границы дозволенного сузились тысячекратно, ограничившись жёсткими рамками, с которыми мне теперь приходится уживаться.
Мои мечты остались только мечтами, без малейшей возможности на их осуществление. Теперь все мои мечты погребены глубоко в далёком прошлом. Сейчас только боль и разочарование окружают меня повсюду, оставив позади то светлое будущее, о котором я так грезила.
Отец – единственный лучик света в моей блеклой жизни, ровно так же, как и я у него.
Мне не хочется лишний раз расстраивать его по пустякам, поэтому и приходится скрывать некоторые подробности своей жизни.
– Пап, я не хочу кушать. Давай я тебе разогрею, посижу с тобой за компанию, а потом пойду спать? Что-то голова сегодня целый день болит.
– Всё хорошо? – папа встревоженно подлетает ко мне, зрачки проверяет, температуру. – Где болит?
– Да, говорю же, просто голова болит и всё. Не переживай ты так, – отмахиваюсь, устало улыбнувшись.
Не люблю, когда он напрасно тревожится обо мне. Тем более, когда первопричиной моей головной боли стал сам Уваров.