– Пожалуй, ты права. Во всём права. Но я всё ещё не оставляю надежды найти родителей, – Геля обхватила колени руками и безучастно уставилась в окно.
– С матерью всё запутанно, но предполагаю, что без бандитов здесь не обошлось. Если с мужем она не ругалась, то тебе-то уж могла позвонить. Родитель твой потерял жену, дом и задолжал государству крупную сумму. Я допускаю, что он исчез в неизвестном направлении, понимая, что его все равно не оставят в покое, но нельзя исключать и то, что он убит. В записке нет ничего о наезде бандитов… Здесь, конечно, весьма скользкий момент. Знай отец, что ты под ударом, то не оставил бы тебя. Ведь, с твоих слов, любил безмерно. Бандитов могли наслать и работодатели. Мы сегодня имеем дело с таким отребьем, что о благородстве речи даже не идет. А ещё… Ну не мог человек в здравом уме и памяти не оставить дочери ничего, кроме пространного письма ни о чём. Приходила тебе такая мысль?
– Приходила. Родители держали где-то деньги на черный день.
– Куда уж чернее. Подумай на досуге.
– Чего думать? Новый хозяин предлагал приехать, если в доме остались мои вещи? Я могу съездить с Сергеем, – Геля запнулась и взглянула на Кэнди. – А может ты съездишь вместе со мной? У тебя не голова, а дом советов!
– Может! Нужно перетрясти все предметы, которые имели значимость для вас двоих с отцом. Вплоть до плюшевого мишки… Ну ты меня поняла. А теперь перейдем ко второй части Марлезонского балета. Я работаю в танцевальном шоу «Кэнди гёлз»…
– Круто!
Геля видела их выступление по телевизору. Команда возникла из ниоткуда и уже год гремела по всей стране, собирая большие залы.
– Не перебивай! Мне нужна партнерша, а иногда даже дублёрша. Что скажешь?