– Почему ты до сих пор не позвонил? Забыл про мою днюшу? – улыбается Маруся и стягивает с плеч клетчатый платок, оголяя худенькие плечи. Что за смелый наряд? Шёлковый топик и мини-юбка с кромкой чулок под ней. Как родители дочь в таком виде из дома выпустили? Или Папа Карло там с утра пораньше опять пытается Буратино нужного пола выстругать?
– Думал, что ты ещё спишь, – раскрываю я объятья, забыв напялить майку. – С днём рождения, котёнок!
Маруся подходит ко мне и, заглядывая в глаза, обнимает за шею руками-ледышками, встаёт на цыпочки и тянется к моим губам, чуть приоткрыв рот. Я в полной растерянности. Прекрасно понимаю, что она хочет, но так мы ещё не здоровались. Мы вообще так никогда не делали. Пытаюсь отстраниться, но меня будто что-то не пускает.
– Поцелуй меня, пожалуйста, – робкая просьба и бездонные серые глаза сносят мне крышу. Я отстраняю Марусю от себя и проглатываю ком, вставший в горле.
– Я же съем тебя, Маруськин! Волки не знают пощады, – отшучиваюсь я, невольно съезжая руками на её бёдра.
– Я для этого и пришла, – голос её дрожит.
– Ты подожди тогда немного, – выбираюсь из нежных объятий и ретируюсь к дверям. Глупышка! Не понимает, что я порву её, как тузик грелку. Во мне всё клокочет. Нельзя же так с утра врываться к здоровому мужику в спальню. Маруся обгоняет меня и поворачивает ключ в замке.
– Что ты делаешь? – прислоняюсь к стене. Столько лет я учился сдерживаться рядом с Марусей и даже мысли не допускать о ней, как о женщине. Потому сейчас, подавив невольный порыв, легко беру себя в руки.
– Ничего, – пожимает Маруся плечами и идёт к окну.
Даже походка у неё сегодня другая, пожираю глазами стройную фигурку. Маруся открывает раму, и морозный воздух врывается в комнату.
– Э, ты чего делаешь? – я бросаюсь к окну, но уже слишком поздно. – Ты зачем выкинула ключ?
Маруся закрывает раму и садится на подоконник. На её лице сияет победная улыбка.
– Котёнок хочет познакомиться поближе с волчонком! – невинным голоском произносит она.
Волчонок в моих штанах с готовностью поднимает голову.
– Тихо, успокоились! – говорю я ему и разбушевавшейся с утра пораньше отчаянной деве. – Хотелось бы по-людски. Прийти к Фролу, попросить руки прекрасной принцессы. А потом свадьба, кольца, все дела.
– Ну, ты нормальный? – смотрит на меня Маруся, явно сомневаясь в моих умственных способностях. – На берегу сто лет как всё оговорено. Даже перстенёк уже маловат стал.