– Вы что-то сказали? – Ольга переворачивается на живот и плывёт к берегу. Пристраиваюсь рядом:
– Говорю, простите, если обидел.
Улыбается и прибавляет скорости. На берегу садится на полотенце и обхватывает колени.
– Вам нужно вытереться. Простудитесь, – подхватываю своё полотенце с земли и вытираю Ольге ноги.
– А вам?
– Я парень закалённый, – словно невзначай задеваю пальцами холодную кожу покрытых мурашками соблазнительных бёдер. Член мгновенно наливается кровью.
– Вам не кажется, что наш обед перерастает в форменное безобразие, – сжимает Ольга ноги.
– Мне кажется, это именно то, что нам обоим сейчас жизненно необходимо, – стягиваю с неё мокрую футболку и накидываю на дрожащие плечи полотенце. – Налить вам вина?
– Вообще-то, я не пью.
– Я тоже не пью. – Кричу лошади: – Габриэль, как насчёт сухонького?
Ольга смотрит на меня из-под пушистых ресниц. Пухлые губы изгибаются в робкой улыбке:
– Хотите ещё что-нибудь?
– Хочу, – облизываюсь, как кот на сметану.
– Что? – дрогнувший голос Ольги выдаёт желание.
– Того же, чего и вы.
– Я сама не знаю, что мне нужно.
– Достаточно того, что я знаю, – касаюсь кончиками пальцев шеи Ольги.
Княгинюшка закрывает глаза, прерывисто вздыхает, запрокидывает голову. Её полуоткрытый рот манит. Как она соблазнительна и прекрасна. И ни грамма жеманства. У меня внутри точно вулкан проснулся. Развязываю узелки на лямках. Они падают, приоткрывая нежную грудь. Едва сдерживаясь, расстёгиваю на спине Ольги застёжку и отбрасываю лифчик в кусты.
– Ты прекрасна, – выдыхаю, усаживаясь рядом с Ольгой и тут же накрываю её губы поцелуем. Они мягкие, нежные. Улетаю от одного их вкуса. Жадно сминаю Оленькину грудь. Теряюсь в собственных ощущениях. Всё так греховно, но сладко и на разрыв. Сейчас крышу сорвёт и мне станет не до ласк. Превращусь в животное с голыми инстинктами.
– Я так не могу, – шепчет Ольга.
– Можешь, – веду рукой по плавному изгибу её талии.
Она пытается убрать мою руку, но я опаляю кожу упругого бедра увесистым шлепком. Ольга замирает. Укладываю её на полотенце и соединяю дрожащие тонкие запястья над растрёпанной головой. Взгляд потемневших глаз прожигает меня насквозь.
– О-ля, – скольжу языком по нежной шее, прохожусь им по ключице, прикусываю кожу плеча. Аромат кожи княгинюшки сладкий как мёд. Покрываю поцелуями грудь, пленяю ртом сосок. Всасываю его, дразню кончиком языка. Крышу рвёт от одной лишь Олиной реакции. Стон уже больше похож на крик.