– Какого хрена ты на свободе и с чипом альфы? – Вавилон подошел к открытому окну и оперся руками о подоконник. Казалось, что его крыло еще сильнее. Из-за этого мышцы под одеждой бугрились, а тело превращалось в сталь. В таком состоянии он еще сильнее пугал.
– Моя свобода не твое дело, – огрызнулась, короткими ногтями царапая кожу, к которой прикасался Вавилон. Пыталась убрать возникшее там покалывание, словно от грязи.
– Помпей тебя скрывал? – Вавилон достал сигарету и подкурил.
– Он ничего не знает, – я качнула головой. Сделала шаг в сторону двери, но тут же услышала:
– Не смей. Выйдешь за дверь и тебя тут же вернут мне, – он наполнил легкие дымом и потер лицо, изуродованное шрамами, ладонью. Качнул головой, словно пытался взять себя в руки. Мне это не нравилось, так как ощущалось, что его контроль все равно рвался. Инстинкты брали свое. А они у него точно жестокие, болезненные, грубые.
– Хорошо. Давай поговорим, – я кивнула, пытаясь обмотаться в свою порванную кофту. – Я сейчас на таком ублюдочном дне, из которого уже и не надеюсь выбраться. Поэтому мне даже как-то плевать, на то, что ты со мной сделаешь.
– Неужели? – Вавилон криво усмехнулся. Оскалился. В затуманенном сознании я даже не поняла того, как он оказался рядом со мной. Уперся рукой о стену, рядом с моей головой.
Смотря в его глаза мне почему-то казалось, что он вот-вот опять набросится. Он не делал этого лишь из-за какой-то тонкой грани, сдерживающей его от полного безумия. Именно на ней сейчас все держалось.
В следующий момент его грубые пальцы прикоснулись к моему лицу. Они провели по губам и сжали подбородок, оставляя ощущение покалывающей, яростной силы, идущей от них. С каждым прикосновением зрачки Вавилона увеличивались, темнотой закрывая радужку, а мое сердце забилось, как ненормальное.
– Даже, если я тебя сейчас раздену и выебу прямо около этой стены? – медленно начал Вавилон, глядя мне в глаза, и находясь невыносимо близко от меня. – Или, может, если я тебя поставлю на колени и скажу отсосать? А, если я скажу – ты сделаешь. Тебя никто не спасет. Даже государство. Сообщи я о тебе – они будут вынуждены отдать тебя мне на год, так как у нас есть метка.
Он внезапно отвернулся, посмотрев куда-то в сторону. Его взгляд стал чуть более задумчивым, но не теряя тех ноток безумной одержимости, которая меня так пугала.