– Кристина, почему ты еще не одета?
– Ну, я же не знала, что тебе так не терпится потрахаться, что ты вернешься за сорок минут. Ты сказала, час.
Миланика Петровна неловко смеется, а потом идет на дочь, а та отступает в свою спальню. Она мне даже не сказала поторопиться, мы уже и чай успели попить. Планировали в клуб, но не спешили, а теперь, наверное, надо.
Как же неудобно-то! Как голая перед ним стою, хотя на мне все то же платье, колготки. Я иду в его сторону, потому что рядом с ним шкаф, где мое пальто.
Без шпилек рядом с ним даже как-то неудобно. Я ему совсем по плечо.
– Ты, получается, не пошла домой? – его голос, как неожиданные брызги дождя. Сначала бодрят, а потом обжигают. Я еще не дотянулась до пальто, только руку подняла, теперь она дрожит.
Глаза в глаза. Мои распахнутые, его с прищуром. И молчание, такое тягучее в тишине коридора на фоне криков за дверью.
– Не хотела видеть маму со следами твоих губ.
– Я не целовал твою маму.
– Зато будешь целовать маму моей подруги. Как так вообще получилось? – наверное, этот простой вопрос дал мне в себя прийти, не трястись рядом с ним, а наоборот, включить непрошибаемость. Если еще три часа назад у меня были мысли, что наши уроки могут выйти далеко за рамки приличий, то теперь я даже уроков не хочу.
– Ну, квартиру в вашем доме посоветовала мне именно Мила. А она о ней узнала от твоей подруги. Так?
– Угу, – тоже мне совпадение. – Только я не говорила, что эту квартиру продают.
– Но ты же наверняка сказала, что ее жители мешают всему подъезду.
Блин.
– Ясно. Ладно, – достаю-таки пальто, но он у меня-таки его отбирает и растягивает в руках. Я закатываю глаза. – Джентльмен. Кобель. Учитель. Прямо, на все руки мастер.
Он помогает мне одеться. Резко разворачивает, сам застегивает пальто, а мне реветь хочется. Блин, ну, чего он свалился на мою голову?
Не могу на него смотреть, приходится пялиться на черный замочек курки, в которую он меня недавно заворачивал. Грел. А теперь будет греть маму Кристины. Такие ему женщины нравятся, да? Доступные?
– Ну, хватит! – отбираю последнюю пуговицу и демонстративно застегиваю сама. – Раздевайтесь. Вам сегодня предстоит жаркая ночь.
– Смешная ты, Лиззка. Еще не было ничего, а ты уже права качаешь.
– Ничего я не качаю, – возмущаюсь я, сажусь, чтобы надеть батальоны. – Просто желаю вам удачи.