Поспешно я вытерла щеки, но с новым всхлипом слезы потекли опять. Я ведь действительно могла врезаться в деревья. Или вылететь с обочины и перевернуться. Или… или просто не выбраться из машины. Если бы не Громов. Если бы он не оказался рядом, не убрал подушку, не отстегнул ремень. Если бы… Если бы не Громов, я бы не гнала с такой скоростью, пытаясь удрать от него. Удрать… Скосила взгляд на Олега, занявшего место за рулем. Он все еще был напряженным: каждая мышца, каждое сухожилие. Много лет назад он потерял в аварии ребенка. Сына. Когда-то он уже стал виновником катастрофы, после которой его жена больше не смогла иметь детей…
– Если о себе не думаешь, – он положил на руль обе ладони, – думай о своей дочери. Или у тебя вообще мозгов нет?
– Это ты устроил гонки, – возразила я устало. – Я просила тебя…
– Не оправдывай свою глупость, – оборвал он меня и глянул так, что мне перехотелось говорить что-либо.
Дрожащими руками я достала из сумки пачку влажных салфеток и, выдернув сразу несколько, яростно принялась вытирать кровь. Выходило так себе. Олег наблюдал за мной, а потом взял за руку и сам вытер ладонь. Снова посмотрел в глаза – молча, долгим пронизывающим до нутра взглядом.
– Не надо, – слабо попыталась высвободить руку. Он не держал. Разжал пальцы, и кисть моя, коснувшись кожаного сиденья, упала на бедро.
– Надеюсь, это послужит тебе уроком на будущее, – кинул салфетку на приборную панель и, взявшись за руль, принялся сдавать назад.
– Что именно должно послужить мне уроком, Олег?
Вместо того, чтобы ответить, он повел внедорожник вперед. Мимо моей оставшейся на обочине машины, и только когда мы проехали её, всё-таки выговорил:
– Ты можешь играть в игры с кем угодно, Лина. Даже со мной. Но только не с жизнью.
– Отвези меня домой, – выдохнула я, по-прежнему не желая разговаривать, а уж тем более слушать подобное.
– Отвезу, – после еще нескольких секунд тишины. Тон его мне не понравился. На меня он так и не смотрел – на дорогу – чуть прищурившись, как будто думал о чем-то своем.
– Олег, – позвала я чуть требовательнее: – Отвези меня домой. Пожалуйста.
– Я же сказал тебе, что отвезу, – жестко. Все-таки посмотрел на меня. Теперь взгляд его был прежним – непроницаемым. Настолько непроницаемым, что это даже пугало. – Раз я сказал тебе, что отвезу домой, значит, сделаю это, Лина.