А после изнурительных занятий Север как правило отправлялся в душевую с полупрозрачными стеклянными перегородками.
Тут моя слежка сворачивалась. Это слишком интимно. Слишком грязно. Постыдно. Я запретила себе видеть его в чем мать родила. А вслед за этим наложила запрет и на все остальное. Но вот так незадача, сегодня я увидела все! В мельчайших подробностях. И от этого факта кошки на душе скребли, издирая когтями пошатнувшуюся совесть.
– Чего тебе, Довлатов? – добавила голосу дерзости, мол, сам виноват.
– Твои? – небрежно бросил у моих ног сланцы.
На сей «благородный» жест я несмело кивнула и втиснулась ступнями в шлепанцы.
Север хмыкнул протяжно, складывая руки на мощной груди, татуированной витиеватым орнаментом и цифрами 13.10.17. Вероятно, ждал от меня слов благодарности.
Что ж, пускай ждет. Благодарить я его не собиралась.
Следом он полез в задний карман низко посаженных джинсов, на ширинке которых проглядывалось (твою-то мать) бугристое напряжение.
Да как он посмел подходить ко мне с этой… своей выпирающей штуковиной в штанах!?
Север извлек сигарету с зажигалкой из помятой пачки. Зажал фильтр зубами, чиркнул и прикурил. Глубоко затянувшись, он испустил тонкую струю дыма в звездное небо.
– Ну и что мы тут делаем, м? – заискивающи выманивал информацию. Цепкими щупальцами, но пока без особого энтузиазма.
Даже странно. Я ведь без приглашения воровалась на частную территорию. Его территорию, где мне запрещается быть. К тому же я застукала его занимающимся… оральным сексом.
А он не злился вовсе. Не показывал свой отвратительный характер.
– Не знала, что ты куришь.
Уголки его губ подпрыгнули вверх, будто кто-то потянул за ниточки, но в следующую секунду его челюсть заметно напряглась, желваки заходили ходуном. Он сделал еще пару крепких затяжек.
– А многое ли ты знаешь обо мне, ЛИНА? – выдохнул плотный дым в сторону, но я все равно задержала дыхание.
Ненавижу сигаретную вонь.
Отрицательно мотнула головой, чувствуя на лице плавящий кожу взгляд.
– Повторяю, делаешь тут что? За каких хреном полезла в окно? – прозвучало осуждающе, гораздо требовательней.
Глаза предательски защипало, щеки вспыхнули неконтролируемым огнем. Казалось, еще немного давления с его стороны, еще парочку поддевок, – и я разревусь перед ним. Покажу ему свои слезы, которых он недостоин.