– «Воровка никогда не станет прачкой»[1], – поднимаюсь и, напевая, приколачиваю крючок за крючком.
Звонок в дверь оглушает, но ещё громче стучит сердце:
– Скажи ему – меня нет! Заболела, умерла, вышла в астрал и не вернулась.
Помогаю Фате встать, и, захватив молоток, смываюсь в комнату.
– Не дури, кызы! – несётся мне вдогонку.
– Уехала скажи! С хахалем!
В комнате холодно. Окно вроде закрыто было. Бросаюсь к нему – открыто! Срочно решётки и современные замки на все рамы и двери поставлю. Щеколда на старой —достаточно поддеть ножом. Хлопает входная дверь. Бегу к выключателю и вырубаю свет. Ныряю под стол. Детский сад, но если Фати не спалит меня, то, может, и прокатит. Высовываю руку наружу и забираю бутылку. Всё! Я в домике. Пью из горла и трясусь как заяц. Слышу, сыновья несутся по лестнице. Собака заливается колокольчиком. Ну конечно, а я-то думаю, кого не хватает в этом хоре голосов. Мальчики, не подведите!
– Вы к маме? – Борис сообразительнее Глеба, но беспечнее. Безоблачное детство в Германии не прошло даром. – Её комната здесь. Только постучитесь…
– А вы кто вообще? – Глеб более бдительный.
– Ай! – вскрикивает Алекс. – Милый пёсик. Как его зовут?
– Зорькой мама назвала, – Глеб явно не намерен пускать Алекса в мою комнату. – Так кто вы?
Небеса, кто-нибудь там успокойте собаку!
– Ты ещё спроси: «Чьих будешь?» – смеётся Алекс. – Молодец, пацан. Глеб? Ведь правильно?
– Правильно будет, когда назовётесь, – бычит Глеб.
– Алексей Чернов. Может слыхал?
– А должен был?
Отпиваю ещё пару глотков. Если Фати сказала, что меня нет, то Алекс скорее всего отправится ждать меня в машину. Или он заметил промах Бориса?
– Мальчики! Идите наверх. Что за невоспитанность?
– Подожди, Фатима!
– Алексей Дмитриевич! У ребят ещё уроки не сделаны. Мама придёт, ругать их будет.
– Маму нужно слушаться! Хорошо учитесь?
– Нормально, – Борис поймал волну брата.
– Тогда надо будет вознаградить таких бравых пацанов! Алексей Чернов! Давай лапу!
– Борис, – представляется мой маленький заучка.
– Лапу пусть Зорька даёт. У меня рука, – Глеб не ведётся на сладкое.
– Тогда дай пять!
– Держи краба! Вон убежал! – Топот ног вверх по лестнице говорит, что Глеб оставил Алекса с носом. Не очень вежливо, но я не буду сына ругать.
– До свидания! – Борис поднимается по лестнице не спеша. Тявкающая охрана, похоже, в его руках.