– Алекс…что происходит? Ты ведь не просто так спрашиваешь? Тебя что–то настораживает, да?
– Да. Я пока не совсем понимаю, что именно, Кэт, но мне кажется… всё неправильно. Всё, что мы видим, неправильно. Я вторые сутки думаю об этом. Скажи, Кэт, эти порезы на её руках, они были и раньше. Ты их видела?
– Да, – Кэтрин достала сигарету из пачки, и Алекс чиркнул зажигалкой, давая ей подкурить, – видела. Она говорила, что ей их наносит кто–то другой.
Алекс быстро посмотрел на Кэт.
– Что значит, кто–то другой? Кто? – внутри тут же вспыхнул фанатичный интерес, предвкушение.
– Она считала, что некий любовник приходит к ней по ночам и режет её итальянским стилетом. Но это не так, Алекс, она наносила их сама. Намеренно не задевая вену, такие лёгкие царапины, скорее, чтобы оставить следы, чем причинить себе вред. Я бы не удивилась, если бы узнала, что она их выкладывала в интернет…фото этих порезов.
Заславский сунул руку за пазуху и достал снимки мёртвых девушек, выбрал тот, где крупным планом было снято порезанное запястье Аниты.
– Посмотри.
Кэтрин взяла снимок, и её рука дрогнула, Алекс увидел, как она судорожно глотнула. Из–за бледности веснушки на сливочных скулах стали чуть ярче.
– Это совсем другой порез, – наконец–то услышал он её севший голос, – совсем другой.
– Ты, как её психолог, считаешь, она могла нанести его себе сама?
Кэтрин вскинула голову, несколько секунд смотрела Алексу в глаза.
– Я вообще не считала, что Ани может себя убить. Да, она была подвержена депрессиям, но она хотела жить, а эти… эти порезы нанёс человек, который не просто хотел уйти из жизни, а хотел сделать это очень быстро. Алекс…
Ему показалось, что в глазах Кэтрин блеснули слезы.
– Неужели я не поняла этого, когда говорила с ней? Неужели я не почувствовала этой опасности? Но как? Все тесты, беседы…я…
Алекс забрал снимок и спрятал в пакет, потом привлёк Кэтрин к себе, но она высвободилась из его объятий очень быстро, даже грубо.
– Мне пора.
– Катя, – позвал по–русски и увидел снова… мать её, как она напряглась.
– Не начинай, – подняла обе руки вверх, – не нужно, не сейчас.
– А когда? – вырвалось у него, – Когда, Кать? Я как идиот жду уже четыре месяца, когда да?
Кэт полоснула его яростным взглядом, можно подумать, что его вопрос подействовал на неё, как красная тряпка.