Еду по освещенным центральным улицам, а затем петляю между особняков элитного коттеджного посёлка. Паркуюсь недалеко от дома Нестерова и всматриваюсь в темные панорамные окна, зловеще поблескивающие в свете фонаря. Вот зачем я сюда приперся? Оценить масштаб того, что мне причитается? Или почувствовать, что сам могу причинять боль и управлять чужими жизнями? Проклятый дом не покроет и трети украденных денег. Запускаю двигатель, намереваясь уехать, но замечаю выскочившую из-за угла маленькую красную машину. Она подъезжает к дому. Водительская дверь распахивается, являя взору синеглазую фурию. Она обходит машину и бережно освобождает из детского кресла девочку в розовой куртке… Прижимает дочку к груди, целует ее щеки и что-то щебечет, а ребёнок смеётся в ответ. Когда-то у меня тоже была семья. В далеком прошлом, похороненном вместе с моими любимыми… Шумно выдыхаю и убираюсь подальше от этого места…
Тамила.
– Понимаете, Тамила Аркадьевна, закон несовершенен и в нем есть лазейки, которыми умело пользуются опытные адвокаты и судьи. – Вадим Мелентьев аккуратно поправляет золотистую дужку очков и окидывает меня «понимающим» взглядом. Во всяком случае я квалифицирую именно так грустный, наполненный живым участием взор мужчины. – Я тоже… пережил смерть жены и прекрасно понимаю ваши чувства, но… Верховный суд удовлетворит ходатайство Черниговского из-за огромной суммы долга вашего супруга. Увы, вам придется смириться и попробовать жить дальше. – Шелестит он, состроив кислую мину.
– Вы предлагаете мне не тратить деньги и отказаться от апелляции?
– Именно так. Закон полностью на стороне потерпевшего. Проданный на торгах дом не покроет и половины суммы, поэтому…
– Я поняла, Вадим Семенович. – Подхватываю с пола мокрый зонт и медленно поднимаюсь. – И… что же мне делать? Вы осознаете, что у меня отнимут ребенка? Я даже ипотеку взять не могу… – с досадой добавляю я. – Моя зарплата, какой бы высокой она ни была, не покроет наши нужды…
«И мои нужды на лечение», – хочется добавить, но я тактично умалчиваю о болезни.
– Я помогу вам, Тамила Аркадьевна, – Мелентьев вскакивает с места. Суетится вокруг меня, нервно отирает лоб и виски, снимает очки, затем снова их надевает. Чувствует вину? – Можно купить студию или комнату в общежитии. Для начала. – Вадим примирительно поднимает ладони, словно убеждая меня. – Понимаю, вам трудно это представить себе, но… Поверьте, это временно.