– Даже не думай об этом! – Богдан входит в комнату. – Первым это должен сделать Назар, он – альфа нашей стаи.
– Я… – накрываю Варино лоно ладонью, будто хочу скрыть наготу девушки от брата.
– Убери от неё лапы! – Верхняя губа Богдана напряжена, а голос больше похож на звериный рык.
Хищно скалюсь.
– Передёрни затвор и успокойся, – Богдан быстрее всех из нас справляется с гневом.
– Я просто хочу написать её портрет.
– Пиши. Но больше Варю сегодня не трогай, – он разваливается в моём любимом кресле из зелёного бархата и, достав телефон, утыкается в экран.
Отхожу к мольберту, и перепортив ещё три листа, с удовлетворённым рычанием наконец получаю желаемое изображение.
– Посмотри, – зову я брата.
– Ты никогда не будешь красивее, чем в этот час, – задумчиво произносит он и его зелёные глаза наливаются янтарём. Они превращаются в жёлтые, когда мы оборачиваемся в волков. Не решил ли он перекинуться прямо сейчас?
– Ты о чём? – недоумеваю я.
Он будто стряхивает с себя наваждение.
– Не бери в голову. Рисунок достойный, – он хлопает меня по плечу. – А теперь собирай свои склянки, а я одену Варю. Ей ещё рано знать правду о себе.
Быстрыми движениями прибираюсь в комнате, краем глаза наблюдая за Богданом. Он неторопливо надевает на Варю бельё и юбку. Укрывает пледом и вытягивается рядом.
– Брат… – меня мучает сегодня только один вопрос. С появлением девушки внезапно всё стало иначе.
– Да? – Богдан неохотно отрывает взгляд от Вариного лица.
– Ты ведь тоже не хотел бы делить её с нами?
– Почему ты так решил?
– Потому что у тебя уже однажды была история… Своя история…
– Мы должны думать о будущем, Алан, а оно не так радужно, как тебе этого хотелось бы.
– Как думаешь, Назар вернётся к утру или будет куролесить теперь неделю? У него, походу, полный крышеснос.
– Вернётся. Он запал. Желание подчинить Варю у него сейчас сильнее всех остальных.
– Разве может быть что-то сильнее, чем желание спаривания?
– Во время гона – нет. Нам повезло. До его начала ещё несколько месяцев. Мы возьмём Варю в семью на всю жизнь. И она должна смириться с этим и принять нас такими, какие мы есть. Но до этого, к ней должно прийти озарение, что другого уклада жизни для неё не существует.
– Хорошо, что Варин дом сгорел без нашей помощи, – уголки моих губ дрожат.
– Погоди, ещё. Захочет ли она жить в лесу с тремя холостыми парнями.