Сил терпеть нет, и я сажусь на кровати, достаю ноут и открываю соцсети, а именно ищу ту самую фотку. На фоне отеля, в ярких вспышках фотокамер, окруженные друзьями.
Блин, мы тут такие счастливые.
Я тогда даже не думала, что мы когда – то вообще можем расстаться. Тогда я верила, что это навсегда.
Утром меня снова разбудил Карим. В пять, черт возьми, утра. Я конечно еще положила его до семи спать, но понимала его нетерпение. Вопросы сыпались из него, как попкорн из спец. машины. И ответов у меня на них не было.
– Давай ты сходишь сегодня в садик. А вечером мы сядем и основательно поговорим.
– Ну мааам…
– Спи.
Он послушался, но ворочался еще полчаса, вынуждая меня то открывать глаза, то закрывать. По итогу мы конечно проспали. Бегали по квартире как ошалелые. Уже на выходе в дверь вдруг позвонили. В восемь утра.
Мы с Каримом переглянулись. Хотя стукнувшее в горле сердце подсказало, кто это, тут и Ванги не нужно.
– Ну что ты встал. Одевай башмаки, я завяжу.
– Я хочу сам.
– Малыш, мы опаздываем, потом поучишься.
Я надеваю пальто, быстро осматриваю себя в зеркале. Видок конечно тот еще. В спортивном костюме, с гулькой на голове. Быстро растираю щеки, чтобы они хоть какой – то румянец приобрели. Распускаю волосы.
И снова звонок.
– Мам?
– Да открываю, – переступаю через свои сапоги и наконец открываю. Как я и думал, на пороге Марат. – Что ты здесь делаешь? И как ты нашел…
– Это не сложно, если знать фамилию и новое отчество, – понятно к чему он клонит.
– Папа был не против, это просто документы.
– Привет! – вылезает Карим.
– Почему ты еще не одет!
– Давай я помогу? – он бросает на меня взгляд, а я читаю про себя мантру, которую вчера себе наговаривала. Кариму нужен отец. Кариму нужен отец. А мне Марат не нужен. – Вот смотри…
Марат показывает Кариму, как завязывать шнурки, а я в нетерпении натягиваю кроссы, все время поглядывая на часы.
– Карим, время…
– Мам! У меня получилось! Смотри! Ну вооот…
Карим уже хмурится, дует губы.
– Это только первая попытка. Порой их надо сделать очень много, прежде чем чему – то научиться.
Хорошо сказал и только ли это о шнурках. И зачем на меня так смотреть?
– Ну вы все? Пофилософствовали? Можем идти?
Жду, когда Карим наденет куртку, нахлобучиваю ему шапку – шлем. Он дает папе руку. Ну капец. Новая игрушка? А меня обида берет, как быстро я стала не нужна.