– У меня не та ситуация совершенно. Сравнение тут неуместно.
– Я сказала, нет! Разговор закрыт. Уходите.
Я отвернулась от него, ожидая что он уйдет наконец. Давыдов поднялся, ещё потоптался и выдал свой последний козырь.
– А деньги? Давайте, я куплю у вас мальчика. Сколько вы хотите? Миллион? Хотите – два? Рублей, разумеется. Я согласен. Называйте сумму.
Я обернулась, сверля его злым взглядом:
– Да вы вообще уже обалдели, что ли? Вон отсюда! Мозги себе купите на эти деньги. ОБА!
Доктор махнул рукой и пошёл к выходу. У двери он обернулся:
– Зря вы. Пожалеете ещё, что пошли ему наперекор. Я предупредил.
Дверь за ним захлопнулась.
Давыдов ушёл, а я так и осталась метаться по комнате в квартире, которая показалась вдруг слишком тесной, мне было нечем дышать. Дрожащими руками приоткрыла окно и вдохнула морозный воздух.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Пришло успокоение, дыхание выровнялось. Теперь можно подумать.
Итак, что мы имеем:
Какой-то мужчина, который был не донором, а желающим оплодотворить через ЭКО суррогатную мать, выявил ошибку. Он хочет забрать моего ребёнка. Потому что это ЕГО сын.
Я никогда не думала об этом, но, когда столкнулась с тем, что кто-то пытается претендовать на моего ребёнка, очень испугалась. Как это он его заберёт? А я? Я не смогу без Богдаши. Он – моя семья, мой сынок. А он как без мамы? Этот мужик что – совсем с головой не дружит? Как можно разлучить мать с ребёнком? Даже если он мне по факту не родной – я его носила, кормила, рожала. У меня с ним самая настоящая связь матери и сына, и плевать нам обоим на гены и клетки, на всю их науку и медицину!
Действительно, после результата ДНК, вероятно, он будет признан отцом. Но я ведь не знала ничего! Любой суд встанет на защиту матери в такой ситуации. Квартира у меня есть – пусть в ипотеку и платить ещё долго, – но она есть! Мне дали этот кредит по большому знакомству в жилом комплексе. Незамужним ипотеку не дают, но выход есть всегда, если очень стараться.
И теперь я его обязательно найду. Не знаю, кто ты, тот, кто хочет отнять моего сына, но ты не получишь его. Живая или мёртвая – я тебе его не отдам!
Ещё вдох-выдох. Я спокойна. Я всё решила. Если он так хочет – будем судиться. Ведь не может же мир быть настолько несправедлив? Богдан ему что – игрушка? Он ведь должен учитывать его желание быть рядом с мамой, мальчик ещё маленький. Да и как себе папаша представляет его появление в жизни сына? Что я ему скажу? На самом деле, вон тот злой дядя – твой папа, и он хочет тебя отнять насовсем? Ребёнок ни за что его не примет. Сын будет чувствовать враждебный настрой этого псевдоотца к матери.