– С этим согласна, – и все же голос подруги полон сомнения и выразительной грусти.
– Так, давай, не расшатывай меня, – шикаю я. – Лучше подскажи, как подать ему знак, что я заинтересована.
– Тю… Хм, может, прямо сейчас. Вон он с парнями стоит, – по тону слышу, пытается сделать все, чтобы я спасовала. – Подойдем, улыбнешься ему и спросишь, идет ли он к Алине. Этого будет более чем достаточно.
– Думаешь?
– Уверена, – неохотно кивает.
Я же явно лишний энтузиазм выказываю.
– Тогда вперед!
Выбираясь из машины, чувствую, как в сумке вибрирует мобильный. Интуитивно предполагаю, что смотреть не следует. Колеблюсь, и все же достаю телефон.
Ярослав Градский: Нужно увидеться. Вечером?
Надо же, какое чудо! Разблокировал. Еще и написал сам!
Такая злость и обида обуяют, с трудом сдерживаюсь, чтобы в приливе этих чувств не швырнуть мобильник в стену здания.
– Ну, ты идешь? – оглядывается Бусманова.
– Да, иду.
Едва подходим к парням, делаю усилие и поднимаю взгляд на Амира. Он смотрит на меня, а я на него. Внутри моментально бурный протест рождается.
Как я собираюсь это сделать?
Если даже приблизиться не могу. Представить, что прикасаюсь к нему или целую – подавно. От одних мыслей дурно становится.
Не хочу…
Амир более чем симпатичный. Высокий, крепкий и смуглый. Не может не нравиться. Да вот не нравится!
Что за напасть?
Нужно просто сделать первый шаг и приложить усилия.
– Привет, Амир, – растягиваю губы в улыбке.
Надеюсь, это выглядит не слишком жалко.
– Привет, Маша. Как настроение?
– Отлично! А у тебя? – это просто ответная любезность. На самом деле не готова его долго слушать. Поэтому сходу выпаливаю то, что меня интересует: – Идешь сегодня к Алине?
– Да. А ты?
Не успеваю ответить. Сердце екает, потому как мобильный повторно гудит. Стискиваю его и запрещаю себе читать. Потом и вовсе отправляю в сумку.
Хватит.
– Да.
Первый день на стройке будто без меня проходит. Физически, конечно, тяну. Но мыслями не на месте. Таскаю цемент и прочие составные раствора для стяжки, а думаю… Да много чего думаю. Полжизни перелопатить успеваю.
«Я тебя три года ждала! Три года! На других даже не смотрела…»
На повторе Марусин надорванный крик воскрешаю. Оглушает, словно через рупор прямо в ухо.
Если правда… Если ждала, значит ли, что тоже по-настоящему любила? Или как? Как понимать?