Хочется наплевать на все и, бросившись к нему в объятия, заверить дурака, что так и есть. Но… Хоть меня и задевают его эмоции так сильно, внешне остаюсь хладнокровной.
– Я тоже много о чем мечтала, Саш… Увы, ни черта в этой жизни не сбывается до конца.
Он со вздохом выдергивает у меня вещи. Отбросив футболку, встряхивает шорты и, разглядывая их, хмурится.
– Не похоже, чтобы твой старик такое носил… Кельвин, блядь!
– Ох, Боже… Да ты дурак просто! – вырывается у меня. – Это Чарушин оставил, когда гостил у меня с Лизой, ясно?!
– Ясно! – парирует так же громко.
И почему-то, черт возьми, улыбается.
Я прикусываю губу и, качнувшись, увожу взгляд в сторону.
Вздох. Неосознанно снова смотрю на Сашку. Жду, что он пойдет с вещами в ванную. Но вместо этого… Георгиев поддевает воротник своей мокрой футболки и раздевается прямо передо мной.
Моргаю суматошно. Со свистом втягиваю воздух. Однако не отворачиваюсь, когда он вдруг оказывается обнаженным. Я забыла, какой он потрясающе красивый мужчина. Нереально оторвать взгляд, даже если придется за эти минуты вновь умереть.
В мягком мерцании свечей определенно есть какая-то особая магия. Таращусь на обтянутые смуглой кожей литые мускулы и бесстыдно часто дышу. Выпуклые грудные мышцы, покатая линия плеч, рельефные руки, разбитый на четкие кубики пресс с влажной от дождя порослью темных волос.
Знаю, что если прикоснуться, на ощупь он божественно твердый и обжигающе горячий.
Большой. Сильный. Сексуальный.
Слава Богу, что спину не вижу. Сашкина широкая спина – слабость, которую я никогда перерасти не смогу.
Но, черт возьми… Его идеальный спортивный торс и убийственно низкая посадка брюк заставляют меня забывать все, что осталось за пределами моей квартиры, и желать жадно его целовать.
Соберись, Соня принцесса-воин… Ты же не какая-то пустоголовая малолетка. У тебя ум и достоинство.
Только я соображаю, как избавиться от проблемы с дыханием, Георгиев распускает ремень. Мысли бросаются врассыпную, когда мне в кровь впрыскивается какой-то адский коктейль, после которого я становлюсь катастрофически пьяной. Кружит не только в голове. По всему телу курсирует этот шаманский дурман.
В груди полыхает жар. Низ моего живота стягивается узлами и люто пульсирует. Возбуждение охватывает настолько стремительно, что практически сразу же чувствую огненное сокращение в промежности.