– Ваня, доброе утро. Ты в университете, надеюсь? – строго интересуется родитель.
– Опаздываю, пап. Излагай главную мысль, – тороплю его.
– После занятий заскочи к нам домой, – просит он. – Разговор есть.
– Тема? – прислонившись к стене, упираюсь в неё затылком и свободной рукой поправляю упавшую на лоб чёлку.
– Скажем так. Сюрприз, – уходит от прямого ответа.
– Я люблю устраивать сюрпризы, а получать их терпеть не могу. Рассказывай сейчас, – требую я.
– Не могу, – смеётся отец. – Меня очень просили не говорить. Так что мы тебя ждём. Да и мама соскучилась. Ты давно не заглядывал.
– Так сессия скоро, – съезжаю я.
– Рад, что ты помнишь об этом. Ну всё, сын, ждём.
– Угу, – сбрасываю звонок и недовольно запихиваю телефон в карман.
Вхожу в аудиторию. Она большая, с длинными столами, расположенными лесенкой. Беркут, Миха, Назар забрались на самый верх. Поднимаюсь к ним и достаю планшет. Это девочки у нас любят тетрадки, ручки всякие. А я не вижу смысла таскать с собой столько лишнего.
– Вань, на каток пойдём? – спрашивает Миша.
– Не, у меня сегодня внезапно своя программа, – вздыхаю я. – Если успею, присоединюсь.
А вечер мог бы быть таким приятным. Походу так и придётся пользоваться фоткой от секретарши, если дома мне не устроят анальный без вазелина. Вроде не косячил жёстко в последнее время, да и отец в нормальном настроении, но под ложечкой сосёт от предчувствия неприятностей.
Гоню от себя эти мысли. В перерыв между парами на первом этаже беру себе кофе и клею симпатичную первокурсницу. Просто так, ради развлечения, потому что формат не мой.
«Ванечка, не забудь, пожалуйста, мы тебя ждём» – к концу занятий приходит напоминание от матери, и предчувствие грядущих неприятностей усиливается. Особенно после «Ванечки».
Прощаюсь с друзьями, надеясь, что я всё же успею вырваться и поржать с ними на катке. Забираюсь в тачку, грею движок и стартую в сторону родительского дома.
Почти без пробок проношусь через город и въезжаю в заснеженный двор.
Машины отца не видно. Ставлю свою Бэху так, чтобы не мешалась на выезде. Поёжившись от холода, кутаюсь в расстёгнутую куртку и иду к вычищенному от снега крыльцу.
Закуриваю, встав под козырёк.
– Опять с сигаретой, – раздаётся у меня за спиной.
Выдыхаю дым в сторону, чтобы не попадал на мать. Вообще, она мачеха, но я никогда этого не ощущал. Она меня лет с пяти растит как своего. Отец рассказывал, что я быстро стал называть её мамой.